Игроки и жертвы

— Скоро узнает…. — пробормотала под нос Илона, отводя глаза. — Так все, хватит собачиться, — встряла она между нами, — логика в словах Агаты есть, Кир, и ты это знаешь. Пусть зайдет первая на пять минут, после пойдет Климов. За пять минут они только поздороваться успеют и дежурными фразами обменяться. А мы узнаем, что они хотят на самом деле, а главное — насколько сильно они хотят это получить. И возможно — уровень вовлеченности МВД в это дерьмище. А ты сам на комбинате будь — у тебя своего говна там хватает! И ради бога, не дергайся оттуда, разбирайся с налоговой. Сами тебя наберем.

— Да…. — Кирилл едва сдержал мат. — Сговорились, матрешки!

— Не психуй. Дай мне делать свою работу, — осадила его Илона. — Кир, я знаю, что тебя рвет на части. Сосредоточься на том, что сейчас главное для тебя. Потеря репутации — это одно, потеря комбината — это полный пиздец. И ни Агата, ни я тебе помочь в этом не сможем. Это твое поле битвы, твои люди, твоя работа. Ты лучший в этом, а политику оставь нам.

— Кир, — мне стало немного обидно, — я не сдам тебя. От этого и моя жизнь зависит….

Он все-таки выругался, но зазвонивший телефон нас спас. Кирилл вышел с кухни в кабинет.

— Да знает он, что ты его не сдашь, — заметила Илона, поднимаясь, — он психует, что выпускает ситуацию из рук, что не может переломить и вынужден отпускать тебя одну. Он 20 лет единолично правил своим комбинатом и жизнью, а тут…. Такая херня. Он и за себя борется… и за тебя тоже. Все, я поскакала к себе. Завтра тяжелый день. Кира от меня поцелуй в губы!

— Иди ты!

— Ну хотя бы в щеку!

— Илона, пошла вон!

— Жестокая женщина, пока!

Илона, хохоча, схватила сумку и выскочила из комнаты, даже не оглянувшись. Когда Кирилл вернулся, он выглядел измотанным, но всё равно бросил на меня строгий взгляд, будто проверяя, как я держусь. Я усмехнулась, вспомнив слова Илоны про поцелуй, но оставила эту мысль при себе.

Утром, подъезжая к зданию районного МВД, еще раз про себя повторила линию защиты. Машина Климова уже стояла не далеко от здания, однако, по договоренности зайти он должен был лишь через пять-семь минут после меня.

Я подкорректировала выражение лица, приняв спокойный и уверенный вид, затем вышла из машины и направилась к зданию. На входе привычно попросили документы, и на несколько секунд мне показалось, что всё слишком буднично для такого момента. Но сразу за дверями меня встретил внимательный взгляд сотрудника, проводившего до нужного кабинета, словно я была не гостьей, а важным объектом.

— Агата Викторовна, — в кабинете, довольно мрачном и холодном, меня встретил милый симпатичный мужчина, лет 45–50, одетый не в форму, а в простые джинсы и водолазку, с холодными, пронзительными и колючими голубыми глазами. Его показная улыбка на меня не подействовала — я знала таких типов и внутри слегка похолодела, на меня действительно спустили цербера. Причем серьезного. — Капитан Лощин, — представился он. — Можно просто Иван Федорович.

Руку я пожала, сильно сдавив ладонь и сразу показывая, что сдаваться не намерена.

— Чай, кофе? У нас, правда, только растворимый, — посетовал он.

— Ничего не нужно, капитан, — я спокойно откинула назад косу и посмотрела ему в глаза. — Хотела бы знать, для чего меня вызвали на… опрос.

— Агата Викторовна…. — он вздохнул, — нам поступил…. Сигнал…. О том, что против вас было совершено противоправное действие по ст31 Ук РФ.

— Здорово, — пожала я плечами, — и откуда поступил? Потому что я ничего об этом не знаю.

Он помолчал, постучав рукой по столу и подумав. А после повернулся ко мне полностью.

— Агата Викторовна, давайте играть друг с другом не будем, ладно? То, что с вами сделал этот урод…. Это полный кошмар. Я видел ваше лицо, видел как он брал вас…. Не самым приятным образом… и он понесет за это ответственность.

Я нервно глянула на часы на стене, предполагая, что через несколько мгновений появится адвокат. Внезапно во всем здании сработала сирена. Посмотрела на капитана, на чьем лице застыла улыбка.

— Что происходит?

— Увы, Агата Викторовна, — вздохнул он, — в здании объявлен план «Крепость»*…. Но это ведь не плохо — поговорим спокойно, никто отвлекать не станет.

Я почувствовала, что холодею — поддержка ко мне не придет, все ходы и выходы из здания — заблокированы.

Но внешне даже не дрогнула. Павел раньше всегда говорил, что не сядет играть со мной в покер — владеть лицом я умела.

— К чему этот цирк, капитан?

— Агата, — он наклонился ко мне чуть ближе, — я понимаю, что скорее всего Богданов или запугал вас до смерти или купил ваше молчание. Но посмотрите на ситуацию с другой стороны: вы никогда не думали, сколько женщин еще могли пострадать от него? Вы думаете вы одна подверглись от него изнасилованию?

Слова ударили в голову как пощечина. Но я лишь сильнее стиснула зубы.

— Агата, он опасен. Сегодня, ради спасения своей задницы, он готов вас на руках носить, а завтра…. Что он сделает завтра? Выбросит на помойку? Вам ли не знать таких мужчин? В опасности вы, ваша дочь…. А если он и ее решит…