Игрожур. Великий русский роман про игры

«Коля?! Он же Пётр», – подумал Гной, помимо воли выдохнувший от осознания того, что конкретно к нему претензий, кажется, особых не было.

– Торчишь ты нам, Коля, ну, предположим, десяточку грина. Ну, там восемь с хуем, но округлим для ровного счёта.

Объективность, как выяснилось, имела конкретную цену в твёрдой валюте.

Поплавский вскочил и начал ковыряться в карманах шинели. Он вытаскивал оттуда и под удивлёнными взглядами волков бросал на стол монеты, мелкие рваные купюры, пожелтевшие бумажки с телефонными номерами, троллейбусные талончики и прочий мусор. Олег брезгливо поворошил образовавшуюся кучку остриём шариковой ручки и сказал:

– Негусто, Коля. Тридцать восемь рублей сорок четыре копейки. Этим ты даже одну просранную продажу не отобьёшь. Сядь, мудила.

Поплавский сел и молча уставился на мучителя слезящимися глазами.

– Мы ж не звери какие, – продолжал Олег (хотя было очевидно, что именно звери). – Константин Иваныч вон в школе учителем был, уважаемый человек.

Действительно уважаемый в Каширской бригаде Костя десять лет назад работал в школе учителем физкультуры, за что получил от друзей ироничное прозвище Трудовик. Этого Гной, конечно, знать не мог, но менторский терпеливый тон пухлого наконец получил разумное объяснение.

– Костя, у нас что там дальше выходит?

Трудовик, явно в большей степени вовлечённый в игровую разработку, ответил без раздумий:

– Через месяц квест про сиськи, потом про войну что-то, стратегия вроде, а дальше смотреть надо. Додикам, Олежа, давно яйца в тисках не зажимали – пайплайн разработки проёбывается постоянно.

– Зажмём, зажмём, ты ж знаешь, я это дело люблю… Так вот. – Он в упор посмотрел на оцепеневшего Поплавского.

– Десяточку мы с тобой посчитаем как двадцать бесплатных рекламных макетов на два месяца. Обложку дашь, так и быть, одну. Статьи напишете так, чтобы все лохи на Горбушку в первый день продаж побежали нашу хуйню покупать. Мне пришлёшь заранее, сам буду утверждать. Если кому ценность для жанра не понравится, я тебя, Коля, персонально запытаю. Мы друг друга поняли?

На месте воздушного замка игровой журналистики перед мысленным взором Гноя воздвигался какой-то совсем другой замок – с орками на башнях и дыбами в зловонных подземельях. Он уже начал думать, что отделались они подозрительно легко, но спрос ещё не закончился. В беседу снова включился Костя Трудовик.

– Но деньги, Коля, – это вопрос не основной, хотя, не скрою, и принципиальный. Вы обосрались, другие нам жопу в три раза чище вылижут, не впервой. Но ты вот… – он поискал нужные слова. – Ты вот что-то совсем опустился. Не контролируешь щенков своих; бухаешь, я погляжу; воняет, слушай, как от бомжа обоссанного.

«Это от меня», – чуть не поправил его Гной, но вовремя осёкся.

– Ну какой из тебя, Николаич, главный редактор, посуди сам?

Юрик замер. Поплавский тем временем в очередной раз повёл себя образом, прямо противоположным ожидаемому. Он не вскочил на ноги в благородной ярости и даже не попытался оправдаться. Вместо этого он вздохнул и сказал первое членораздельное слово за весь вечер:

– Хуёвый…

– Правильно! – обрадовался пухлый. – И заметь, не мои слова. Хорошо, когда человек здраво оценивает свои слабые и сильные стороны, да, Олежа?

Олежа молча закурил очередную сигарету. В голове Гноя лихорадочно неслись обрывки мыслей: и что теперь будет? А кто?.. И как?.. Какое они имеют право?

– Давай-ка ты, дружочек, на покой. На даче покопаешься, не знаю там, жену хоть в дурке навестишь.

Пока Гной пытался переварить поток новой информации, Поплавский внезапно окрысился:

– А если я не хочу, на?!

– А ты захоти, – посоветовал Трудовик. – А то я тебя накажу.

После этого уже, видимо, бывший главный редактор окуклился окончательно. Не успел Гной горестно подумать, что он случайно загубил карьеру Поплавского, как выяснилось, что это сделал не он и абсолютно не случайно.

– Дверь там, – букнул Олег, моментально забывший о существовании делегации обезглавленной «Мании страны навигаторов» и переключивший внимание на более важные дела. – Ну что, Костян, поехали к блядям? Отметим выход игрового долгостроя.

– А я замредактора, – вдруг сказал Игорёк, о существовании которого до этой секунды все, кажется, забыли.

Гной вдруг понял, что вся цепочка событий, протянувшаяся от фальшивого посольства светоидов до офиса «Восьмого волка», была частью сатанинского плана Игоря Шварцнеггера, также известного как Анечка.

– Да вот не похуй, кто ты, – ответил Олег.

– Нет, погоди. Нормальный вроде парень, – Костя явно не очень хорошо разбирался в людях. – То есть, ты теперь, получается, за главного в вашей богадельне. Косорезить не будешь, как этот?

– Никак нет, – сверкнул глазами Игорёк, по чьим губам уже расплывалась зловещая усмешка. – Это.

– Ну и всё, порешали. Примешь там дела, брякни мне, порешаем по обложкам. Всё, свободны.

Он начал было выкарабкиваться из-за стола, когда, вспомнив что-то, опустился обратно в кресло и щёлкнул пальцами. Игорёк от дверей обернулся на волка и принял угодливую позу.

– Забыл, как зовут, – сказал Костя.

– Иго…