Игрожур. Великий русский роман про игры

Что делать и как вести себя в самолёте, Юрик не знал, поэтому плюхнулся на отличное место у окна, был оттуда немедленно изгнан армянином в плюшевом спортивном костюме и долго протискивался на гораздо более позорное среднее место среднего ряда. Там он угнездился между двухметровым мужчиной в тюрбане и женщиной с грудничками-тройняшками и приготовился наслаждаться трансконтинентальным путешествием. Всё это было настолько ново и удивительно, что буксовали даже попытки мысленно обратиться к полузабытому космическому богатырю – тот лишь разводил руками и сокрушался своей дремучей провинциальности. «Эхма, – говорил заметно постаревший и опустившийся богатырь деревенским голосом. – Ужо!»

Когда самолёт уже ревел турбинами и рвался в небо, стюарды провели мимо Гноя возмущённо верещащую рыжую старушку и усадили на свободное место у туалета. Шампанского пожилая журналистка больше не пила.

Сразу после взлёта мужчина в тюрбане разулся и начал подробно ковыряться между пальцами своих ног, а тройняшки красиво и мощно заорали в унисон.

– Время в полете двенадцать часов пятьдесят пять минут, – сказал приятный женский голос из динамика.

Юрик не поверил своим ушам. Путешествие к ребятам из студии Blizzard пока проходило мучительнее, чем поездка в плацкартном вагоне – там хотя бы никто не вытирал тайком о твою штанину межпальцевую грязь и не орал в ухо истерической полифонией. Извиваясь и раздражённо шипя, Гной выковырнул из-под сиденья ноутбук. Ему пришла в голову новая идея для авторской колонки: дети! Было совершенно очевидно, что дети являются порождением женщин, а значит… Тут кого-то из тройняшек вырвало прямо на клавиатуру и мысль осталась незаконченной.

Это были самые долгие тринадцать часов в жизни Гноя – даже обезьянник после вечеринки в «Лисичке» не причинял таких страданий. Тройняшки не затыкались ни на секунду, тюрбанный сосед постоянно заваливался на низкорослого Юрика и опирался плечом ему на голову. Болела спина, ноги и место, которое в приличном обществе упоминать не принято. За иллюминаторами самолёта всё время светило безжалостное солнце, сообщая происходящему дополнительный сюрреалистический характер – Гной не очень хорошо разбирался в часовых поясах и тщетно ждал заката.

Юрика успокаивала только мысль, что прямо из самолёта он выбежит в объятия ребят из студии Blizzard – но и на этот счёт у судьбы были другие планы. Постояв сорок минут в очереди на выход из салона и попетляв по каким-то коридорам, подозрительно напоминающим подступы к редакции «Мании страны навигаторов», Гной встал в огромную многочасовую очередь на паспортный контроль. К этому моменту он пребывал в таком состоянии, что уже не обращал внимания на неудобства: даже моргать Юрик старался осознанно и аккуратно, чтобы случайно не уснуть стоя.

Через час (или два, или тринадцать – течения времени он уже не ощущал) случилось происшествие: у пограничной стойки засуетилась конкурирующая старушка.

– Ай эм джорналист! – кричала бабка. – Интервью эксклюзив! Близзард студио!

Овца, нехотя подумал Гной. Не может не выпендриться! У него уже были серьёзные подозрения, что старуха относится с числу эстетствующих – слишком нагло она себя вела и слишком сильно отличалась не в лучшую сторону от сотрудников «Мании страны навигаторов».

– You can’t enter this country on a business-leisure visa if you claim to be a journalist, sir, – сказала старухе непонятные слова чернокожая женщина из-за стойки.

– Ай виллл… как там… комплейн! – горячилась бабка, колотя сухоньким кулачком по будке. – Джорналист! Интервью эксклюзив!

– I’m afraid I must insist on your immediate deportation, sir.

Гной ничего не понял, но было очевидно, что старушка всерьёз где-то накосячила: под усталыми взглядами многонациональной очереди её взяли под руки двое дюжих мужчин в форме и куда-то увели. Бабка кричала и извивалась, в процессе чего из её кармана выпало шоколадное яйцо киндер-сюрприз в нарядной оранжево-белой обертке. Мужчины в форме повели себя так, словно это была не шоколадка, а боевая граната с выдернутой чекой: старуху повалили на землю и под дулом пистолета стали заковывать в наручники. Гной моргнул. Он был уверен, что от усталости у него начались галлюцинации.

– Долбоёб, – донеслось сзади первое понятное слово за несколько часов. – Сто раз повторила, что надо говорить «турист». Яйцо это припёр ещё… Тут такое запрещено. Щас обратно полетит.

Юрик обернулся и увидел похожую на Дристохватова женщину, незаметно присоседившуюся к нему в очереди. Почему-то она говорила о старушке в мужском роде – Гной списал это на усталость после долгого перелёта.

– А… Я не турист! Я по делу! И яйца у меня нет!

– Ты тоже долбоёб, – мрачно сказала волосатая женщина и отвернулась.