Игрушка (СИ)

Поезд шёл по берегу Финского залива. От лучей заходящего солнца водная гладь то тут, то там вспыхивала искорками их отражения. Мерное постукивание колёс располагало к размышлениям. Чарнота продолжил чтение: "...два больших, стоящих друг против друга, класса - буржуазию и пролетариат".

"По Марксу мир людей должен расколоться по-новому. Но он всегда был расколот на богатых и бедных. Так что, ничего тут нового нет. А что касается России, то, верно говорила Клара Борисовна, - в России пролетариата раз-два и обчёлся; крестьянская страна. Где ж у нас взять ту движущую силу революции, о которой говорит Маркс. Вот и получается, что революцию у нас сделали революционеры с помощью бедноты, которая состоит из всех классов, но, прежде всего, из крестьянства. Если в развитых странах по Марксу управляет государствами буржуазия, то у нас-то кто теперь это делает. Раньше царь и чиновники правили, а кто теперь?" - и на этот вопрос Чарноте некому было ответить.

Он взглянул на соседей - пару пожилых финнов мужчину и женщину, по всей видимости, супругов, сидевших напротив него. Они были заняты 137обсуждением каких-то своих дел и совсем не обращали внимания на средних лет мужчину, читающего книгу.

"Вот Маркс пишет, что буржуазия всё постоянно меняет. Она не может жить как раньше, веками с устоявшимися порядками, традициями. Идёт постоянное совершенствование производства, а с ним и человеческих отношений. Мой отец жил, как мой дед, а дед - как прадед. Крестьянин провинился - на конюшню, выпороли и, глядишь, стал как шёлковый - всё делает, слушается, старается. А хозяин завода своего непутёвого, ленивого рабочего пороть не будет, а выгонит с работы - подыхай. Что лучше?" Чарнота представил себя сначала на месте крестьянина, затем - рабочего.

"Уж лучше подыхать с голоду, чем быть выпоротым рабом", - сделал он выбор. Дальше, читая о космополитизме буржуазии, Чарнота остановился на фразе, которая его чем-то привлекла, Он никак не мог понять чем, но она буквально врезалась ему в память. Маркс писал: "Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству", - и дальше Маркс ещё раз как бы подчёркивает и подтверждает существование двух миров: "Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием". Где-то в глубине сознания у Чарноты мелькнул вопрос:

"А как же материализм? Ведь мир единый - только материальный. Маркс везде это утверждает".

Однако, Чарноту от дальнейшего осмысления данного противоречия отвлекла возмутившая его фраза Маркса: "...буржуазия... вырвала... значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни". Он стал 138возражать Марксу: "Человек, живя в деревне, должен, чтобы выжить, очень много чего уметь и знать. В этом отношении крестьянин просто учёный- энциклопедист по сравнению с рабочим, который, работая, например, на конвейере, умеет только правильно какую-то гайку закручивать и всё".

Пейзаж за окном движущегося поезда оставался тот же. Только солнце, спрятавшееся за тучи, перестало расцвечивать воду и она до горизонта окрасилась в свинцово-серые тона с белыми пунктирами пены на гребнях волн.

"Она (буржуазия) сгустила население, централизовала средства производства, концентрировала собственность в руках немногих", - писал Маркс, обозначая заслуги буржуазии перед человечеством.

"Так богатство-собственность и до буржуазии было в руках немногих. Из-за чего, собственно, и драка-то междоусобная у нас в России началась - из-за богатства одних и нищеты других. Из-за бешеных денег у помещиков, чиновников, банкиров и купцов, которые они транжирили, на зависть нищему народа...

Почему "они", - поправил сам себя Чарнота. - Не "они", а мы!" - и он вспомнил как кутил с товарищами-кадетами на последнем курсе училища. Кутил не на то, что сам зарабатывал, а на то, что отец-помещик присылал.

Чарнота заложил место, где читал, клочком немецкой газеты и закрыл книгу.

Старики-финны уже не разговаривали друг с другом, а смотрели на 139него как будто желая что-то ему сообщить. Григорий Лукьянович немного подождал, но соседи так ни с чем к нему и не обратились. Тогда он встал и вышел на перекур в тамбур вагона.

Вернувшись в своё купе, Чарнота обнаружил стариков закусывающими.

"Ах, вот какую проблему они хотели решить, так пристально в меня вглядываясь сразу двумя парами глаз", - подумал Чарнота и усмехнулся. Попутчики, что-то говоря по-фински, стали предлагать Чарноте варёные яйца, огурцы, сыр, хлеб. Но он, приложив правую руку к груди и часто кивая головой, левой рукой отрицательно замахал. Они сделали ещё несколько попыток покормить попутчика и, наконец, отстали от него.