Игры Бессмертных (СИ)

Ретт уже понял куда Жан клонил. Его друг был слишком умен, проницателен, а еще обладал отличной памятью. Однажды, подогретые вином и красивыми женщинами на одном из приемов в высшем свете, они сели с Реттом в уголок и стали болтать о природе любви. Жан живо заинтересовался волчьей тягой, и стал строить безумные теории и предположения. Придумывал, как исследовать и что бы можно было открыть. Дофантазировался до эликсира вечной любви за пять минут. Тогда Ретт не удержался и спросил его как бы между делом, а что он подумал, если бы тяга возникла не к волчице, а к обычной женщине. У Жана загорелись глаза как и всегда, когда его ставили в тупик какие-то изыскания. Он задал кучу уточняющих вопросов — степень близости пары, сколько они были знакомы, вступали ли в половые отношения. Ретт и выдал ему «выдуманную» историю. Например, оборотень купил право и вдруг почувствовал себя странно…

Жан выдал кучу предположений, основной частью которых было или болезнь оборотня и деформация чутья, или наличие в девушке волчьей крови в незначительной степени.

Ни то ни другое не подходило Ретту как разгадка его маленькой проблемы. Его чутье было отличным, а оборотнической крови в семье Терезы Доплер отродясь не бывало. Оставался только один ответ, который ему дала мать — это была вовсе не волчья тяга. Не могла ею быть и точка. Жан всегда был деликатен в их разговорах и не лез Эверетту в душу, что и позволило им сдружиться. Вот и в тот раз он спросил.

— Но… мы же ведем эту беседу чисто гипотетически, верно?

— Да, гипотетически. — подтвердил Ретт и они забыли про тягу, потому что это был всего лишь глупый фантастический разговор двух молодых ученых.

И вот его друг шел, хмуро отсчитывая шаги и с тревогой смотрел на него.

— Ретт, твоя мать упоминала, что в Междуречье ты был…немного не в себе. Ты помнишь? Я готовил тебе кое-какие настои, чтобы нормализовать сон по ее просьбе.

Ретт тяжело вздохнул. Проклятая память Жана, а главное — какое ему вообще дело?! Было бы очень странно, если бы при их степени близости и дружбы, и собственном неординарном уме Жан не сопоставил кое-какие факты.

— Тереза из Междуречья и ты покупал ее право. И потом… у тебя были определенные проблемы со сном и нюхом, верно?

— Жан, хватит ходить вокруг да около, — Ретт остановился и посмотрел на него прямо. — Задавай свой вопрос, мне нужно идти и учить этих мальчишек стрелять.

— Ты испытывал к Терезе что-то, что принял за волчье влечение?

— Да. Это было недолго и давно в прошлом. Я тогда год не был с женщиной, после того случая, — Жан нахмурился еще больше. О нем он тоже знал. — Как ты понимаешь, это невозможно и необъяснимо, так что обсуждать тут нечего.

— А сейчас? Ты чувствуешь к ней что-то?

— Нет, — решительно отрезал Ретт.

— Тогда почему ты изменил свое решение о ее найме?

— Мне стало ее жаль. Для нее это шанс.

— Но ты подозревал ее в чем-то. В чем именно?

— Разумеется, в желании заполучить мою неотразимую персону, — хмыкнул Эверетт. Говорить Жану, что она возможно шпионка вампиров он не собирался. У того и так были не лучшие отношения с одной небезызвестной семейкой галиварских кровососов, от которых он собственно и прятался на территории Шефердов.

— Я чувствую себя дураком. Я не знал, что вас что-то связывает.

— Откуда тебе было… — Ретт осекся. Резко повернулся к дому. — Ты слышишь?

— Что? Нет, я…

— Ш! — Ретт прислушался уже осознанно. — Тереза кричит. Что-то случилось.

Жан бегом бросился к дому:

— Она должна была переливать Моравийскую Щелочь! — закричал он не останавливаясь. — Ретт, если они зальют ожоги водой…

Ретт перекинулся уже в прыжке. Плевать на сапоги и камзол. Он понесся к дому, обогнав алхимика через секунду.

* * *

Тесс не помнила как оказалась в коридоре. Прошла несколько шагов, прислонилась к стене и медленно осела на пол. От вида собственных ладоней она закричала еще сильней, чем от боли — кожа трескалась на глазах, потекла кровь, а раны все росли.

В коридор забежала служанка, увидела Тесс и ахнула.

— Ла Росси! — простонала Тесс, заливаясь слезами. — Позовите…

— Миссис Дан! Миссис Дан! — заорала служанка и убежала по лестнице. Тесс сжала зубы и попыталась подняться. Кто-то топал по лестнице, торопился.

— Ах, Матерь Всемогущая, что с вами?! Что случилось?! — к Тесс подбежала еще одна служанка.

— Матерь, что у нее с руками?!

— Отойди, Одри! Не трогай!

— Вот! Давай сюда! — подбежал лакей с какой-то вазой. Вырвал из нее букет и наклонил над руками Терезы. Она протянула их с надеждой на избавление.

И вдруг слуг смел черный вихрь. Никто и пикнуть не успел. Тереза, не понимая что происходит, прижалась к стене. Над ней стоял волк. Огромный, черный, оскаленный. Слуги улетели по коридору на пару метров и ахая и постанывая поднимались на ноги.

— Граф Шеферд, тут вот…

— Ей надо омыть рану!