Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Пелена сильного дождя промочила бы насквозь, если бы не водонепроницаемый комбинезон, плотно облегающий его тонкое длинное тело.

Расползающееся по животу красное пятно становилось всё больше и больше, а изматывающая боль – сильнее и сильнее.

Медленно, стискивая от боли зубы, Цхураб полз через колючие кустарники по плюхающейся под его телом влажной почве.

Он знал, пещера где-то рядом, осталось совсем немного, но измотанное тело было бессильно и не желало слушать его команды.

Ещё один рывок и…

Глаза сами закрываются, а мышцы расслабляются под натиском очередного приступа боли и бессилия…

Шаман чувствует, как женская рука взяла его руку и приятной теплотой разлилась по всему его телу.

Цхураб почувствовал чьё-то прикосновение и открыл глаза.

Неведомая сила потащила руку Шамана, словно засасывая его внутрь себя.

Огромные, голубые, добрые очи…

Сильный толчок в грудь оттолкнул Шамана назад и заставил открыть глаза.

Прямо на нём кто-то лежал.

И это был не тургарин.

Незнакомец приподнял голову и…

Мирно сидящие у своих хижин иирки были потревожены воплями со стороны леса и, повскакав со своих мест, бросились на их звуки.

Каково же было их удивление, когда им навстречу выбежала растрёпанная, сверкающая безумным взглядом Кайра.

–Ведьма!– злобно заговорила она, хватая соплеменников за руки, – я так и знала! Что не так – то просто было увести моего Ратибора! Околдовала! Люди!

Испуганные её видом, женщины шарахались от неё в стороны, вырывая свои руки.

–Ну, что же вы стоите? Убейте её! Убейте ведьму!– молила Кайра, заглядывая сородичам в глаза, – Ха-ха-ха! Нет, я сама прикончу её! Вот так, – выхватив нож, она направляет его в сторону одной из девушек, которая еле успела отскочить от безумной.

– Вот так, так, – продолжая тыкать лезвие в стороны людей, злорадно приговаривает охотница, сверкая глазами и скаля в дикой ухмылке рот.

Меткий удар камня в голову заставил её замолчать и упасть, распластав ноги и руки по затоптанной земле.

– Совсем крышу снесло, – вздохнула тощая старушка, пнув мешающую ей пройти ногу Кайры, – не зря говорят, любовь зла, в омут утянет.

–Злая она стала, вот и прогнал её Ратибор. Разве можно бабе столько времени на охоте проводить? Зачерствело сердце. Почернела душа. Затянуло пеленой глаза, – переговариваются женщины между собой, обходя лежащую без сознания охотницу.

– Да и что тут? Других мужиков, что ли, нет? Вон, хотя бы мой…– начала было полная женщина средних лет, но идущая рядом с ней молодая иирка шутливо толкнула её локтем в бок:

–Да чего, твой – то? Молоко ещё не обсохло, а ту да – же его, к бабе на лежак протиснуть хочешь!

Все дружно засмеялись и, продолжая причитать и оглядываться на бездыханную охотницу, стали расходиться по домам, постепенно переводя разговор на другие, более интересные для них темы:

–А что, закваску – то ты как, на кислом или парном заводишь?

–А я вот пару капель добавляю. Для аромата.

–А у моего – то так и не сходят. Уж и не знаю, чем сводить.

–На болото сходи. Только ночью, как месяц встанет. Только смотри, что б точно над верхушками был, иначе напрасно. Там ягодка такая есть…

«Дуры. Все вы безмозглые дуры, – слыша их пустые разговоры, думает очнувшаяся, но ещё не открывшая глаза девушка, – Смешно им, значит. Ну, лады. Посмотрим, кто последний смеяться будет. О боги! Дайте силы! Голова- то как трещит. Будто кто стучит и стучит… Да что б вас всех…»

И проваливается в тёмное беспамятство.

…Шаман узнал его.

Это был он.

Он сам.

Много лет назад.

Вот почему это место казалось ему таким знакомым!

Он уже был здесь.

Не долго. Всего несколько секунд.

Но какие это были секунды!

Секунды, перевернувшие в дальнейшем всю его жизнь.

Вперевшись глазами в своё ожившее изображение, Шаман лишь мгновение рассматривал черты его настоящего лица.

Того, с каким он родился когда-то.

Того, которое вынужден был променять на эту уродливую маску.

Как же он всё-таки был хорош!

Не зря же она полюбила именно его.

Любимая…

Где ты сейчас?

Ждёшь ли?

Веришь ли?

Хотя…

Столько лет прошло.

Нет, он не желал для любимой долгой (или вечной?) памяти о нём.

Она была молода, хороша собой и наверняка, после его исчезновения, нашлось немало желающих соединиться с ней. Она всегда хотела потомство. Много потомства. И он, конечно, не желал, что бы ради любви к нему, она лишила себя великого наслаждения быть матерью.

Он не хотел этого.