Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Наполнив вместительные кордюки водой из последнего выкопанного на окраине степи колодца, многотысячная армия тургар, сопровождаемая караваном невозмутимых верблюдов, остановилась у выжженной чернотой полоски земли, тонкой лентой уходящей далеко на север и юг.

Словно начертанная чьей-то невидимой рукой, она разделяла два мира: этот, кипящий жизнью в широкой степи с колыхающимися под ветром пучками ковыля и мелькающими в зелени сиреневыми огоньками цветущего чабреца и тот, с безжизненными каменистыми барханами, бурыми пятнами, разбросанными по потрескавшейся земле, покрытой тонкой обезвоженной паутиной.

Первые робкие шаги копыт ступают на забытую богами землю и в нерешительности останавливаются.

Никто за сотню лет не переходил запретную черту.

Никто не знает, что скрывается за безмолвными холмами, что охраняют каменистые пески и что ждёт тех, кто нарушит их многолетний покой.

Теймур посмотрел на зеркально-голубой небосклон, сливающийся у горизонта с рыжей пустошью и, повернувшись к стоящей за его спиной армии, азартно блеснул голубым взглядом.

Тысячи глаз, серых, зелёных, карих и чёрных с надеждой и покорностью смотрели на него, готовые следовать за своим командиром.

Он не может обмануть их ожидания.

Данное им обещание сделать их богатыми и сильными ещё разжигает огонь в их сердцах.

Вот он, Улукбек (Теймур помнил его ещё по походу к Дхалибу), когда-то совсем недавно тщедушный       мужичок, терпящий побои от жены, остепенился и даже словно вырос на пару голов выше, величественно сидит на своей кобылке, свысока поглядывая на только что влившихся в его отряд молодых, ещё не чуявших запаха крови, воинов.

Алгаш…Брат Хайны, жаждущий мести за любимую сестру, готовый нещадно рубить и рвать голыми руками врагов.

Юкумай…

Мамлик…

Белбек…

Вон тот молодой, ещё не прославившийся подвигами солдат, сын, кажется, славного пехотинца Якума, погибшего в битве с Хатымом…

Многих из них он знал по именам.

У многих знал погибших в боях отцов.

И каждый из них сейчас смотрел на него, своего Кама-баши, и только и ждал приказа, что бы, не думая о своих жизнях, сложить в бою головы за великую империю.

–Мои славные воины! – начал Теймур. – Там, – указал он на багровые холмы , – вас ждёт славная добыча. Вам осталось только протянуть руку и взять её. Но прежде… Прежде вам нужно покорить это, – широким жестом каюм обвёл раскинувшуюся за его спиной местность.

–Но разве испугают эти безжизненные камни тех, кому нет равных как в бою, так и в пирах? Тех, перед которыми трепещет весь восток?– продолжил он и обвёл вопросительным взглядом слушающих его воинов.

–Нет! Нет! Не испугают! Мы с тобой! – Встрепенулась толпа слабыми возгласами. – Нет! Нет!– Слились одиночные крики в один многоголосный хор, подхваченный ветром и взлетевший над безжизненной пустыней, вздымая клубы бурого песка.

–Тогда вперёд!– выкрикнул Теймур и, вытянув саблю в сторону манящего своей неизвестностью горизонта, пришпорил коня.

Клубы красной пыли скрыли круп вырвавшейся в перёд лошади и ударили в носы последовавшей за ним громаде неистово визжащих и кричащих кавалеристов, устремившихся за мечтой о славе и богатстве.

-Вот, как то так, – удовлетворённо выдохнула Кайра, отпустив переставшие сопротивляться руки Йорки, и поднимаясь на ноги.

Но в этот момент тело славличанки неестественно дёрнулось и выгнулось, как туго натянутая тетива лука. Грудь засветилась голубым блеском, побежавшим мерцающими огоньками по мёртвому телу.

Кайра испуганно отступила назад и взялась за рукоятку кинжала.

Голубое сияние, исходящее из-под утопленной, колыхающимися волнами стало кругами расходиться вокруг Йорки, сливаясь с холодной водой, отчего та вспенилась и забурлила, словно вода в котелке над жарким костром.

–Что за хрень, – отступая назад, пробормотала охотница и, споткнувшись о камень, упала на спину.

Ей хотелось встать и убежать, но любопытство и страх сковали все её члены и охотница, распахнув огромные тёмные глаза, не могла отвести взгляда от поднимающегося из озерца голубого пламени, нежным цветком распускающегося над поверхностью воды, закрывая собой Йорку. Длинные лепестки, извиваясь и трепеща, вытянулись и собрались в длинный бутон, скрыв в своём чреве тело девушки.

Тело Йорки стало невидимым для глаз Кайры, которая, наблюдая за происходящим со сковавшим её ужасом, увидела, как волшебный цветок наклонился к лицу соперницы и, облепив его своими мерцающими лепестками, словно задышал над обездвиженным телом и от каждого его выдоха голубые нити поползли от его ядра по венам и сосудам утопленной.

Глубокий вздох.

Поднимающаяся грудь.

Фонтан задержавшейся в лёгких жидкости…

–Нет, этого не может быть, – зашептала Кайра и, не веря своим глазам, зажмурила их.

А когда открыла их снова, то увидела, как от Йорки в воду отползают извивающиеся лепестки, превращаясь в полупрозрачные руки, ноги, тело…