Игры Огня

«Так просто!» — пробилась сквозь вой болельщиков усталая мысль. — «Вот и всё. Сейчас я умру. Наконец-то»

Но смерть не приходила, Кусторим почему-то тянул время. Что он кричит? Игорь повернул голову вбок.

— Спускайся, брат!!! Меняю тебя на твоих кандидатов!!! Ответь мне сейчас за подлый удар!!! Каждый должен отвечать за свои поступки!!!

Меняет? Ему нужны заложники? Может, он их отпустит? — такие вопросы вспыхивали в гудящей голове Игоря. Надежда умирает последней, и Фара схватился за неё, как утопающий хватается за проплывающее мимо брево.

Ещё чуточку проживет или… Теплая жидкость коснулась бедра… Кровь? Нет, это струилась по форме горячая моча…

— Хм, странное предложение! — сквозь вой болельщиков продрался голос Великого Грига. — Такого никогда не было на Играх Огня…

Голос оборвался, казалось, что предводитель годов погрузился в глубокое раздумие — повредит ли это имиджу соревнований или привнесет свою изюминку?

— Я согласен!!! — от громового раската Гесдаря вздрогнули медведи.

— Что же, я смогу нарушить правила и заменить Гесдаря…

Игорь тоже почувствовал, как дернулось лезвие конька Кусторима. Размозженный нос задел о забрало и нервные окончания вспыхнули адской болью. Горящие олимпийские круги поплыли перед глазами Фары. Но всё это: черные братья-гиганты, далекие болельщики, огромная голова над полем, окровавленные медведи, хищные косатки, кандидаты — всё это отошло на второй план, когда буйной розой расцвела надежда.

Их обоих могут поменять!!! Игорь и Дрианна будут жить!!!

Жаль, что эта надежда длилась всего несколько секунд. Ровно столько, сколько понадобилось Великому Григу, чтобы закончить свою речь. Надежда вспыхнула и погасла, как мотылек, который слишком близко подлетел к костру.

— Но заменить Гесдаря можно лишь на одного человека, а никак не на двоих. Значит, кто-то из двоих должен остаться здесь. Кусторим! Ты вправе решать, кому из них жить! — прогрохотал голос Великого Грига.

— Га-а-андон, — прогундосил Игорь.

Лезвие вдавилось чуть глубже в шею. Одно усилие и конек превратится в гильотину…

Платформа с Гесдарем снижалась. Медленно. Слишком медленно. Кусторим снова осклабился. В могучей руке трепетала шейка дочери правителя годов Земли. Под ногой дрожал пришелец из прошлого. Кого же выбрать?

— Кого же мне оставить в живых? Решайте, болельщики! — рыкнул черный гигант.

Игорь повернулся к Дрианне. Снова тот умоляющий взгляд… Он вытаскивал душу наружу. Черные глаза и на щеке блестит влага. Девочка, которая хотела помочь ему, преступнику и убийце…

— Эй, негра охреневшая! Убей меня! Я твою маму… — просипел Фара.

Просипел уже не тот трусливый парень, который готов был на всё, лишь бы остаться в живых. Не тот, который проходил мимо страданий и плевал на них с высокой колокольни. Это был иной Игорь — готовый пожертвовать собой ради другого человека. Чтобы она жила…

— Землянин! Болельщики решили иначе! — грохнул Кусторим и сдавил ладонь.

Ужасающий хруст, громкий, как удар в огромный медный гонг, и тихий, как выстрел из пистолета с глушителем. Хруст и вскрик. Последний женский вскрик, падение тела. Как тряпичная кукла, как манекен, из которого выдернули стержень, как… труп.

Игорь помутневшим сознанием увидел, как мешковато упала Дрианна. Словно браконьер подстрелил лебедя в полете. С шеи исчезло лезвие конька, и Игорь подполз к упавшей девушке. Грубые перчатки коснулись белых волос…

Лицо расплывалось в пелене нахлынувших слез. Он не слышал беснование толпы… Не слышал, что кричал Кусторим и что ему отвечал Великий Григ. Он не видел, как спустился Гесдарь…

Лицо… Чистое и нежное лицо Ирины-Дрианны. Струйка алой крови из уголка губ скатилась по бледной щеке, коснулась волос. Она смотрела бездонными глазами сквозь скулящего Игоря, чьи слезы смешивались с кровью из разбитого носа. Смотрела в далекую страну, где люди добры друг к другу, где нет места насилию, где они с Игорем рука об руку бегут по пшеничному полю…

Фара не смог выдержать этого и протянул руку. Грубая перчатка опустила веки, коснулась щеки и упала на лед. Благословенная темнота накрыла Игоря непроглядным одеялом. Исчезли громкие звуки, исчезла ледяная поверхность, исчез пронизывающий ветер…

Немного надоевшей истории

Вам знакомо отчаяние? Были такие ситуации, когда готовы выть на небо и кусать до крови локти? И что? Живете дальше, пережили или затаили внутри это чувство? Готовы вновь испытать, или же всеми силами будете избегать этого? Помните внутреннюю боль и стремление куда-то бежать, что-то делать, но не сидеть на одном месте?

Бах смог избежать отчаяния. Он смог в период прихода глухоты проработать и написать свои великие симфонии. Он смог. Главное — не опускать рук. Продолжать двигаться вперед, принять как ошибку и постараться не допускать такого же в дальнейшем. Двигаться, не смотря ни на что. Не опускать рук.