«Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы

И когда затем те люди, которым Магнус велел сидеть в засаде, начали шуметь, Канут посмотрел в их сторону и спросил, чего хочет толпа этих воинов. Магнус закричал, что речь идет уже о том, кто будет наследником короля и получит верховную власть в стране. На это Канут сказал, что желает, дабы державный корабль его отца долго с помощью благосклонной к нему удачи держался правильного курса, не согласившись с тем, что уже пришло время обсуждать эти вопросы. Однако, пока он говорил все это, Магнус прыгнул на него и подобно тем, кто дерется друг с другом во время [пьяной] ссоры, схватил его за волосы. Поняв, что попал в западню, Канут схватился за рукоять меча и попытался извлечь клинок из ножен; он обнажил свой меч уже наполовину, когда Магнус рассек его голову напополам и убил его. Прочие заговорщики пронзили [тело] упавшего множеством [ударов] своих копий. Там, где кровь Канута пролилась на землю, забил целебный ключ, который теперь будет вечно приносить смертным пользу».

Саксон Грамматик сфокусировался на политическом аспекте конфликта между Кнутом (Канутом) и Магнусом и его отцом Нильсом. Он не был чужд стилизации, акцентируя внимание на таких качествах Кнута Лаварда, как удачливость, доблесть, доверие к данному слову, характерных для агиографии, о которой напоминают многократные предупреждения об опасности или забивший на месте его гибели родник. Нельзя не упомянуть о стремлении Саксона возложить бóльшую часть вины на Хенрика Скателара, хотя он не отрицает, что «преисполненный радости оттого, что нечестивое убийство удалось, Магнус вернулся в Роскильдию» и после устранения соперника «был совершенно уверен в том, что королевство достанется именно ему, и отнюдь не считал, что это отвратительно, – плясать от радости, [восхваляя] свою удачу, помогшую ему совершить это злодеяние, которого на самом деле ему следовало бы стыдиться», хотя над «священными ранами Канута, которые он, по справедливости, должен был бы омыть полными раскаяния слезами, он предпочитал глумиться и потешаться, находя огромное удовольствие в совершенном им преступлении».

Убийство Кнута Лаварда стало предметом разбирательства на тинге под Рингстадом, где выступили его братья, из которых Харальд испытывал желание стать королем, а Эрик «пылал мыслями об одной только мести». Нильс поручил переговоры с возмущенными участниками тинга архиепископу Лунда Аскеру. Лишь после того как иерарх договорился о мире с Эриком, король выступил на тинге и «поклялся избегать любого общения с Магнусом, изгнать его из дома и из страны, а также не позволять ему возвращаться до тех пор, пока народ не даст на это свое согласие». Магнус был выслан в свои владения, но опала продлилась недолго. Отец вернул его из ссылки по рекомендации советников, что привело не только к выступлению Харальда и Эрика, но и к усилению народного недовольства, на волне которого были проведены выборы нового короля и выборщики предложили королевский титул Эрику.

По словам Саксона Грамматика, «разница в поведении этих двух [братьев] была столь велика, что выбор между ними было сделать совсем нетрудно. Харальд был подвержен порокам не только алчности, но и распутства и потому вполне заслуживал то, что трон достался другому. Он пренебрегал священными таинствами брака и постоянно имел множество любовниц. Не довольствуясь своей женой, он запятнал свое супружеское ложе связью с разными блудницами. Его супруга с горечью наблюдала за тем, как в разных колыбелях повсюду лежат его многочисленные дети от этих женщин, которых всех под присмотром их заботливых матерей воспитывали при королевском дворе. Из-за этих отвратительных поступков Харальда люди относились с большим подозрением и к его потомству, опасаясь, что такое же нечестие будет твориться не только в настоящем при отце, но также и в будущем при его сыновьях, ведь обычно настроения детей соответствуют природным наклонностям их родителей. По этой причине все отвернулись от Харальда и предпочитали благосклонно смотреть в сторону Эрика». Эрик сначала отказался принять предложенный ему титул, так как «хотел добиться королевских инсигний своими собственными усилиями и предпочитал завоевать королевство с оружием в руках», но изменил позицию, после того как столкнулся с сопротивлением приверженцев Нильса. Тогда он обратился за помощью к Лотарю Супплинбургскому, который, едва совершив вторжение в Шлезвиг, заключил мир с Нильсом и Магнусом. Что касается Харальда, то он «со своими двумя подающими большие надежды сыновьями встал на сторону Эрика больше для вида, чем из [подлинного к нему] расположения», так как «его ненависть к тому из своих братьев, который, как он видел, одолел его в борьбе за власть в стране, была отнюдь не меньшей, чем к убийце другого».