Игры призраков (СИ)

— Примерно полтора года назад начались странности, — сказал старик. — Люди менялись на глазах, родня не узнавала собственных братьев и детей. Раньше у нас была большая, богатая деревня. Но постепенно все стало приходить в запустение. До нас долетали слухи, что подобное происходит по всей провинции. И все же именно у нас дела обстояли настолько ужасно. Старейшины отправились в столицу, просили чиновников правителя разобраться. Над нами только посмеялись. А напасть продолжала распространяться. Поэтому три месяца назад те, кто хотел спастись, ушли в Жёлтую пещеру. Это древнее убежище, известное только местным. Много веков назад здесь укрывались от нашествия злых духов, и вот теперь все повторяется. Из нашей деревни в пещере около пятидесяти человек, считая женщин и детей. Ещё к нам присоединились люди из соседних мелких деревень. И больше десятка стражников, сбежавших из войска правителя. У одного стражника в нашей деревне жила родня. Почти никто не знает, что даже в войске теперь встречаются люди с похищенными душами. Их становится все больше. Вот некоторые и сбежали, чтобы самим не стать такими же.

— Уважаемый, я не совсем понимаю, — сказал принц. — В них вселяются чужие души? Или их просто лишают души, ничего не давая взамен?

Старик развел руками:

— Никто точно не знает. Но считается, что глава секты очень сильный маг и может творить с человеческими душами все, что пожелает. Будто игрок в кости.

— Мы намерены проникнуть в резиденцию главы. Но пока не можем попасть в Долину, — добавил чародей. — Вот тут вы способны нам помочь.

Глава 66

Ничто не нарушало тишину в императорском саду, медленно погружающемся в сумерки. Пышные соцветия постепенно утрачивали свои яркие сочные краски, узор на дорожке казался уже не таким причудливым, как днём. Император в одиночестве расхаживал по удалённой аллее туда и обратно. Он никого не удостоил чести составить ему компанию на вечерней прогулке, да и вообще в последние дни придворные старались как можно реже попадаться государю на глаза. Ведь письма из Данвэйна перестали приходить, и это ввергало императора в печаль, гнев и недоумение одновременно. Он уже примирился с тем, что послания, начертанные рукой Най Тэна, стали появляться реже и оказывались уже не столь подробными, как раньше. Когда Най Тэн по приказу принца лихорадочно заготовил письма про запас, чтобы их отправляли слуги, то, конечно же, не успел написать их в достаточном количестве. Не говоря уж об увлекательном содержании. Однако догадался упомянуть, что путешественники сейчас проезжают по довольно однообразным землям и пока никаких интересных событий нет, а почтовых птах осталось не так уж много (последнее утверждение было чистой правдой, ведь никто не рассчитывал, что поездка так затянется). Поэтому император сначала не беспокоился. Однако теперь после последнего письма прошло уже пять дней. Он много раз перечитывал это письмо, в котором не содержалось никаких проводов для тревог. Каждое утро император просыпался с надеждой, что нынче уж точно появится весточка от сына, но день заканчивался все так же. Сумрачные размышления императора прервал неизвестно откуда прилетевший женский голос:

— Серебряный глупыш Мэй!..

Император застыл на месте как вкопанный.

— Кто здесь?!

Обладательница голоса, произнесшего это странное прозвище, не заставила долго теряться в догадках. Сама вышла из беседки, окруженной зарослями бересклета.

Дама в роскошном шелковом наряде мелкими шажками приближалась к императору. Ее прическу украшали драгоценные заколки, в руке едва заметно колыхался изящный веер. Глубокие морщины на смуглом лице Шэнь Юэ скрыли умело наложенные румяна и рисовая пудра. Седина не проглядывала благодаря черной краске, а иссохшие темные руки прикрывал не только веер, но ещё и легкий газовый шарф. Разумеется, все эти ухищрения не могли превратить старуху в молодую красавицу, вернуть гибкость стана и блеск глаз. Былое очарование и красота, удостоившаяся в прежние времена множества заслуженных похвал — были навсегда утрачены. Но сумерки смягчили проявления старости и перенесенных лишений, а величавая походка и голос, которому Шэнь Дуэ постаралась придать прежнюю глубину и нежность, помогли бы восстановить в памяти прекрасный облик памяти. Да и мог ли император не вспомнить и не узнать ту, которая назвала его нелепым, забавным и нежным именем? Она единственная могла это произнести, потому что сама и придумала когда-то.

— Цинь Цзяо!

Она слегка наклонила голову:

— Я бесконечно признательна, Ваше величество, что вы до сих пор сохранили в памяти мое имя.

— Но откуда ты вдруг появилась?! Это так неожиданно…

— Да, много лет прошло с тех пор, как ваш отец приказал вышвырнуть меня из Гранатового дворца. Я не смела даже приблизиться к ограде. А вы меня не искали…