Игры призраков (СИ)

Наконец с хлопотами было покончено. Повозки развернулись и покатили обратно. Вскоре им предстояло спуститься на дорогу и дальше следовать по ней почти до самой столицы. Остановиться они должны были на большом постоялом дворе, который носил название: «Поле звенящих лотосов».

— Обязательно дождитесь нас. Мы будем на месте чуть позже.

Путешественники помахали вслед отъезжающим и сами тоже двинулись в путь. Слуга запрыгнул на лошадь, которую выпрягли из третьей повозки, Линь Цзе — на лошадь Дао Юна. Принц Сенлин залез на свою лошадь, но тут же охнул от резкой боли и схватился за правый бок.

— Я ведь говорил! — воскликнул чародей. — Больно? Вы себя уморите. Надо покричать воинам, чтобы вернулись. Еще не поздно все переиграть.

— Нет, со мной все хорошо. Я доеду.

— Если в могилу, то да. Вполне успешно доедете. Впрочем, как желаете. Я устал с вами спорить.

Глава 35

Посетители выставки в галерее Гранатового дворца, медленно ступая по гладким плитам пола, рассматривали творения близких ко двору художников. Развешенные на стенах пейзажи, портреты прекрасных дам, рисунки роскошных цветов в сочетании с искусной каллиграфией вызывали восхищение у большинства. А если даже у кого-то и не вызвали наплыва восторженных чувств, все равно вежливость обязывала изобразить искреннее одобрение. Тихая мелодия доносилась из-за ширм, за которыми расположились музыканты. Император лично осмотрел почти все представленные на суд высокородной публики произведения, произнес несколько любезных фраз и удалился в свои покои, перечитывать письма Най Тэна, которых уже накопилось больше, чем достаточно. После того как император покинул галерею, голоса придворных зазвучали громче, и публика заметно оживилась. Кто-то собирался небольшими группками возле картин на шелке и бумаге, чтобы обменяться впечатлениями, кто-то делился сплетнями о жизни того или другого автора картины. А кто-то просто непринужденно обсуждал свои личные и служебные дела с приятелями и добрыми знакомыми.

К императрице, которая стояла напротив большой картины, изображавшей пир в волшебном саду, приблизился советник Ван Зейн и тихо сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Что-то важное?

— Довольно-таки важное.

Императрица украдкой окинула взглядом ближайшее пространство. Не похоже было, что кто-то может услышать их беседу.

— Надеюсь, все хорошо?

— Все просто чудесно, — улыбнулся советник. — Зачем вы подарили старой колдунье свой кожаный кошелек?

— Я не понимаю вас…

— В самом деле? Я узнал вышивку. Только вы с вашим безупречным вкусом могли создать такой изысканный и в то же время не бросающийся в глаза узор. И я его узнал. Кошелек был полон серебряных монет. Плата за услугу?

— Все еще не понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, вы говорите о той старой женщине… я рассказывала недавно. Да, я передала ей деньги. Правда, услуги не понадобились.

— О нет, это было гораздо раньше. После недавней встречи с вами Шэнь Юэ не появлялась в своей хижине.

— Тише, ради всех богов! — прошептала собеседница. — Зачем называть имена?

— Не беспокойтесь, нас никто не слышит.

— Вы… не находите, что картина восхитительна? Какие тончайшие переходы цветов и оттенков…

— Нахожу, — слегка усмехнулся Ван Зейн. — Художник постарался и убил на эту работу много месяцев… Повторяю, нас сейчас не подслушивают. А мне не терпится получить ответ. Тот кошелек старуха получила довольно давно? Уже больше полугода назад?

Императрица молчала, опустив глаза, однако советник не сдавался:

— Ну же, к чему такая застенчивость? Ведь у нас нет секретов друг от друга. Откровенно говоря, мне стало немного обидно узнать, что вы скрыли свою маленькую тайну. А ведь я всегда готов преданно служить вам. К чему было привлекать к нашим делам посторонних?

Она по-прежнему стояла, не смея поднять веки, уголок алого рта едва заметно дернулся. Ван Зейн сказал уже более мягким тоном:

— Прошу прощения, если расстроил вас. Но… признайтесь: старуха получила оплату за то, что произошло с Фай…

— Не называйте это имя, умоляю! Нет-нет, я здесь совершенно не причем.

— Бросьте оправдываться, моя прекрасная повелительница. Ведь я уже и сам догадался. Можете не продолжать, достаточно на вас посмотреть и убедиться: моя догадка верна. Ведь так? Ну, хотя бы кивните... Это было довольно умно, отправить на тот свет ее, чтобы причинить боль пасынку. Я восхищаюсь вами. Вы еще не столь опытны на пути зла и могли бы тогда посоветоваться со мной. Напрасно оставили такую улику, как кошелек. Однако все порой допускают ошибки. Я всегда буду на вашей стороне, запомните это, дорогая…

Тут Ван Зейн был вынужден прерваться, потому что к картине приближался начальник отряда Свирепых, которого тоже пригласили в галерею, и ему пришлось изображать из себя ценителя живописи.

***