Игры сознания. Нейронаука / психика / психология

Размышления Галена на эту тему напоминают описательный дуализм Спинозы – у единой сущности тела есть два аспекта, физический и ментальный. Когда философ говорит о желательной части души, а врач говорит о печени, они говорят об одном и том же, но каждый на своем языке.

Для практика, лечащего душевные заболевания, вопрос о свойствах души не должен стоять на первом месте. Достаточно признать верность физикалистских посылок и работать с психикой так же, как врач работает с внутренними органами. Таков компромисс, к которому склоняется Гален, – не отрицать существование души, но лечить всегда только тело. Многие врачи в наши дни согласятся с этим. Душа, которую во избежание религиозных коннотаций современные люди иногда называют сознанием, существует, но мы по каким-то причинам не способны описать ее свойства. Онтологический статус сознания неопределен, но заботить это должно философов-теоретиков, а не врачей-практиков. Свойство сознания, интересующее медика, – это его локализация. Сознание – в мозге (по Галену, там находится рациональный компонент души).

Чтобы действенно влиять на психику, нужно следовать той же научной парадигме, что и при лечении соматических заболеваний. На практике это означало применение средств для восстановления гуморального равновесия[57].

Итак, психическое связано с соматическим, и эта связь двунаправленна. Психика реагирует на изменения в теле, поэтому проблемы с психикой надо исправлять так же, как проблемы с телом. Но есть и обратное направление – психическое влияет на соматическое. Гален разбирает случай женщины, жаловавшейся на бессонницу. Им были сделаны два предположения. Первое: у женщины меланхолия (депрессия, говоря по-современному), вызванная отклонениями в уровне черной желчи. В таком случае нужно выравнивать объем и температуру внутренних жидкостей. Второе предположение: в жизни женщины есть какие-то обстоятельства, которые влияют на ее психику, вызывая нарушения сна. Гален замечает, что у пациентки учащается пульс при произнесении имени популярного танцора, и делает вывод – женщина влюблена. Похожий случай был у внука Аристотеля, врача Эрасистрата. Он понял, что Антиох, сын царя Селевка, влюблен в свою мачеху, когда обратил внимание на то, что происходит с Антиохом при ее приближении: покраснение лица, потливость, сердцебиение и т. д. В том случае, который разбирает Гален (Авиценна приводит такой же пример), стимулом для психосоматической реакции была не встреча с возлюбленным, а всего лишь звук его имени. Таким образом, при поиске истоков психических проблем нужно иметь в виду разделение на внутренние (гуморальные) и внешние причины. Внешними стимулами могут быть не только очевидные жизненные обстоятельства, но и знаки, например, слова.

Если психическое отклонение можно выправить словесно, как это делают современные психотерапевты, то такое отклонение, строго говоря, нельзя считать болезнью в медицинском смысле этого понятия. Болезнь – следствие дискразии, т. е. нарушения баланса жидкостей в организме. То, что поддается психотерапии, Гален относит к области морали и воспитания, а не медицины.

Психическая аномалия, таким образом, трактуется как проявление гуморального дисбаланса или как следствие моральной ошибки (греха). Ошибка в свою очередь должна быть отделена от страсти. Разница в том, что под влиянием страсти человек не может поступать правильно, даже если захочет, а ошибка – это добровольное действие. Все это случается с каждым, и медицина здесь ни при чем. (Надо отметить, что слово «страсть» употребляется Галеном в двух дискурсах – не только этическом, но и медицинском. Говоря о бреде и галлюцинациях, появляющихся из-за болезненного ослабления разумности, Гален тоже использует слово «страсть» [3].)

Можно ли осуждать человека за аморальный поступок, совершенный вследствие ненормальных биохимических реакций в организме? Отвечая на этот вопрос, Гален защищает довольно-таки радикальную точку зрения. Он считает, что от выяснения причины аморального или неразумного поведения не многое зависит. Скорпиона убивают, потому что он ядовитый, не задумываясь о том, по какой причине скорпион ядовит – по личному выбору или из-за того, что его таким сделала природа. С одной стороны, психически больного нельзя считать плохим человеком. С другой стороны, он не освобождается от ответственности. Потому что дискразия (неправильное смешение жидкостей в организме) происходит обычно из-за неправильного питания и нездорового образа жизни. Здесь у Галена мораль и медицина сходятся в одной точке.

Рассуждения Галена кажутся наивными главным образом из-за отсылок к устаревшей гуморальной теории. Но в них чувствуется определенность и уверенность, которые нечасто встретишь в современных психиатрических рекомендациях, не дающих четкого указания, когда следует применять фармакотерапию, а когда достаточно психотерапии. Обычно подразумевается, что психотерапия – более слабое и менее рискованное лечение. Если психотерапия не действует, тогда нужно переходить к таблеткам.