Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

– Что ты помнишь о нем?

– Очень немного. Мне шел девятый год, когда его не стало. Он грел словно солнце, очень любил меня, был веселым, никогда не унывал. Часто рассказывал умные сказки.

– Умные сказки? Какие именно?

– Их было очень много: про хвастливого зайца, про глупую соломинку, про храброго портняжку, убившего семерых одним ударом, но больше всего я любила слушать сказку о холодном сердце.

– София видела, как Гай напрягся.

– Но он придумал ей другой конец.

– Какой именно?

– Рассказывал, что глупец Питер все-таки вернул свое живое сердце, и жил долго и счастливо.

Гай тяжело вздохнул:

– Твой отец прав, ему действительно удалось вернуть утраченное, правда, умер он в тот же день. Пока не успел остыть костер, в котором сгорела его любимая. Но это другая, и очень страшная, сказка.

– Не хочешь рассказать мне ее? – София подвинулась ближе и взяла холодную словно лед руку Гая.

– Я уже рассказывал ее тебе. Забыл лишь упомянуть, что жестокий епископ Фрайбургский, мое прошлое воплощение, по просьбе заточенной в темницу ведьмы спас от костра одного невинного священника. Как была права мудрая ведьма, умаляя мое каменное сердце смилостивиться.

– А за что ты собирался покарать его?

– За то, что боялся! Он, заключенный в застенки, оставался сильнее меня, хозяина свободного города[33]. Святой отец был мудр и благочестив, заступался за униженных, не боялся бороться за правду. Он выступил в защиту ведьмы, которую я намеревался сжечь. Стоило увидеть его ясный проникновенный взгляд, как я был повержен ниц силой духа…

– Ты был настолько жесток?

– Скорее слеп. В то время жестокость была в порядке вещей. Его имя было – Иоахим из Марцелля, городка, затерявшегося в Шварцвальде.

– И ты видишь связь между моим отцом и тем священником? – удивленно спросила София.

– Да. Несомненно. Ты обыкновенный человек и не умеешь читать кружево судеб. Добро всегда воздается, как и зло. Я спас священника в прошлом воплощении, другой христианский священник уже спустя столетия подарил мне любовь особенной женщины. Согрел холодное сердце и спас в ответ.

Правда, его подарок немного опоздал…

Тревога промелькнула в глазах Софии. Не говоря более ни слова, Гай взял ее руку и, поднеся к губам, запечатлел поцелуй.

– Не бойся, моя радость. Я ему несказанно благодарен. Испытать чувство полета на исходе дней. О таком счастье можно лишь мечтать!

Две крупные слезы скатились по щекам женщины.

– Не плачь. Все будет хорошо. Обещаю. – Он обнял ее, прижал к себе, утешая.

– Ты хотела услышать мою историю, не правда ли? Тогда быстренько вытри слезы, усаживайся удобнее и приготовься верить каждому слову. Договорились? – Гай успокаивал Софию словно ребенка.

– Да, я вся внимание, – послушно ответила она, кладя голову ему на плечо.

Гай Лэндол

– В этой жизни я появился на свет на юге Англии, в графстве Кент. Там до сих пор находится поместье Уилл Лодж, принадлежащее нашему роду, последним отпрыском которого является ваш покорный слуга, Гай Фердинанд Лэндол.

Мой отец был успешным банкиром, мать не работала, заботясь о семейном очаге. Обычная аристократическая семья, пекущаяся о собственном благополучии в разумных, дозволенных приличиями пределах. Будучи малышом, живя с родителями и небольшой прислугой в поместье, удаленном от Лондона, от развлечений и сверстников, я безумно страдал от скуки и изводил маму постоянными капризами. Смиренная, богобоязненная женщина терпеливо сносила детские причуды. Всю свою любовь она отдала мне, единственному позднему ребенку, старалась вложить в мою душу искру добра и света. Благодаря ей и отцу, учившему, напротив, быть стойким, свободо– и жизнелюбивым, уверенным в себе, я стал тем, кем являюсь сейчас.

Так как я рос в изоляции от внешнего мира, то был вынужден создать собственный, куда можно было попасть через кроличью нору. Я населил его персонажами, злыми и добрыми волшебниками, прекрасными дамами, рыцарями и смешными чудовищами. Стоило мне заскучать, я закрывал глаза и, как по мановению волшебной палочки, попадал в замок Белой или Красной Королевы по очереди. Я взрослел, и мир чудес взрослел вместе со мной. Его влияние на разум не ослабевало, оно лишь усиливалось.

Я научился распознавать эмоции, владеющие некоторым особо чувствительными людьми, слушать их сначала навязчивые, а потом и обычные мысли, пытался внушать собственные. Вначале этот фокус удавался мне только с матерью, ее психика реагировала мгновенно. С отцом, закоренелым материалистом и циником, было сложнее, тем более что он стал внимательнее приглядываться ко мне, наблюдать. Испугавшись за пошатнувшееся душевное здоровье единственного наследника, решил серьезно заняться моим воспитанием. Отныне в каждое путешествие по Европе он брал меня с собой.

Будучи заядлым гольфистом, каждое лето отец выезжал на Эвиан Мастерс, в знаменитый Отель на Холме. С десяти лет я сопровождал его. Потом, в память о дружеских баталиях, он приобрел «Роял Парк» в собственность, которая перешла по наследству мне.

Но не буду отвлекаться… Как ты, моя Софи?