Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

К главному входу прямо под дорийские своды вела дорожка, усыпанная белоснежным гравием.

Машина завернула за фасад дома и припарковалась.

– Не стесняйтесь, мадам Томилина. Ваш Уилл Лодж не столь впечатляющ, но не уступает в изяществе, – позволил себе очередную лесть адвокат, подходя к двери машины и помогая Софии выйти.

Она с наслаждением потянулась, разминая затекшие ноги.

– Нас ждут, господин Кронненберг?

– Вы меня недооцениваете, мадам. Я заранее договорился о встрече. Все Коллинзы в сборе. Полагаю, и малыш Майкл здесь. Идемте, – сказал Людвиг, подавая Софии руку.

– Подождите минуту, – женщина замялась. – Вы знаете, что господин Лэндол передал Элен письмо? Вот оно! – София достала конверт из кармана сумочки и протянула адвокату.

Тот отступил на шаг.

– Пожалуйста, передайте его. Я хочу просто посмотреть на нее, не более того. Если она задаст про покойного вопросы – ответьте. Но прошу, сохраните в тайне мое положение. Представьте хотя бы… своим секретарем.

Людвиг в недоумении вздернул бровь.

«Странная особа. Хорошо, сделаю, как она хочет. Тем более ее просьба не обременительна».

София внимательно следила за выражением его лица, недоумевая, почему она снова слышит мысли собеседника.

Словно способность, дарованная Гаем, так и осталась в ней.

Подойдя к главному входу, Людвиг протянул руку, но зуммер открывающейся двери предупредил звонок. София удивленно огляделась в поиске видеокамеры. Действительно, старинное поместье вооружилось современными средствами видео наблюдения. Об их приезде знали, стоило машине миновать внешнюю ограду парка.

Людвиг Кронненберг смело вступил в прохладу холла, София поспешила за ним.

Ее ждало очередное потрясение. Белоснежные, отчетливо видимые в полумраке балюстрады протянулись по периметру второго этажа. Величественная мраморная лестница по сторонам с застывшими во времени античными богами терялась в сумраке огромного коридора. София подняла голову и ахнула. Свет закатного солнца, проходящий через широко распахнутые балконные двери, позволял во всей мере восхититься невероятной красоты потолком, словно бы расписанным рукой Микеланджело.

– Добрый день, господа, – послышался звонкий голосок сверху. К ним спускалась невысокая женщина в сопровождении мальчика лет десяти.

София закусила губу от нетерпения.

«Вот она, хозяйка Торнбери».

Элен поравнялась с гостями и пожала каждому руку.

«Она примерно моего возраста. Почему Гай назвал ее мышью? Да, признаться, внешность не выдающаяся, но довольно милая».

Короткостриженая стройная блондинка вежливо улыбнулась Софии, лишь скользнув по ней взглядом.

«Красавица…Неважно», – услышала она мелькнувшую в голове леди Коллинз мысль.

– Господин Кронненберг, это вы мне звонили несколько дней назад? – поинтересовалась хозяйка поместья.

– Да, леди Элен, а сейчас я и… мой референт, – Людвиг кивнул в сторону затаившей дыхание Софии, – исполняем последнюю волю покойного Гая Фердинанда.

– Понимаю. Добро пожаловать в Торнбери, господин Кронненберг. Не соблаговолите подняться на второй этаж, в гостиную? Я внимательно выслушаю вас, – хозяйка сделала приглашающий жест.

– Мама, а когда мы отправимся на велосипедную прогулку? – мальчик тронул Элен за локоть. – Ты обещала!

Женщина взъерошила сыну темные волосы:

– Подожди совсем немного, Майкл, я поговорю с господином, и мы поедем.

– А где папа? – спросил мальчик.

Лицо женщины слегка нахмурилось.

– Папа в библиотеке. Обещай, что не будешь ему мешать. Он любит тишину. Лучше сходи в оранжерею, пора полить орхидеи. Будешь послушным – разрешу сегодня подольше поиграть!

София с интересом наблюдала за диалогом. Мальчик, кивнув головой, вежливо улыбнулся Софии и отправился в дальний конец холла. С усилием толкнул высокую стеклянную дверь и исчез.

– Пройдемте, господа, – обратилась Элен к ним.

София подала знак Людвигу: идите один! Я побуду здесь, в прохладе, подожду вас.

Уверенно шагающая вверх по лестнице Элен Коллинз не обратила внимания, что гостья отстала.

Вскоре за Людвигом закрылась дверь, и наступила тишина.

Оставшаяся в одиночестве София сделала несколько шагов по опустевшему залу.

Гай был прав, Элен Коллинз обладает редкой индивидуальностью. В ней ощущается несгибаемая воля, граничащая с упрямством. Скорее всего, она привыкла полагаться на первое впечатление, на интуицию, создавая мнение о человеке, забыв, что предвидение может оказаться ложным. Люди носят маски, скрывая истинные намерения. Тем не менее София почувствовала исключительно доброе сердце хозяйки.

«Скорее всего, я бы смогла изменить ее мнение о Гае, но… Не вижу в этом смысла».

Элен, осознав неправоту, начнет корить себя, что усугубила раскол между друзьями. Гай сам не пожелал стать причиной ее раскаяния. Он давно смирился с ролью злого гения.