Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

София с благодарностью взяла протянутый ею холодный чай и, сделав несколько глотков, закрыла глаза, заставляя себя мысленно перенестись как можно дальше из развернувшегося вокруг цирка ужасов.

«Пора успокоиться!»

Вновь став ребенком, она бежала по росистому лугу навстречу отцу. Она не видела его с прошлого лета, которое они провели вместе в деревне у бабушки. Прошел год с тех пор, как папа, рукоположенный в священники, перебрался в небольшое село под Воронежем и основал там приход. И сейчас она приехала навестить его. Мама отпустила. Сердце девочки замирает от восторга, она невесома, парит от радости, заливается смехом. Крепкие руки отца прижимают хрупкое тельце к себе и внезапно подкидывают вверх, к самому солнцу. Ух ты! Еще! Еще раз, папочка!

Эти мгновения абсолютного счастья София запомнила навсегда.

«Ну вот и все. Видишь, принцесса, как просто прогнать боль и печаль.

Взлететь к солнцу словно пушинка, раствориться в его тепле».

«Мне не хватает тебя, отец».

«Я всегда рядом».

«Мне нужен добрый совет. Твоя не в меру любопытная дочь угодила в ловушку к пауку».

– Ничего нет случайного, принцесса. Но тебе нечего бояться. Ты выпила свой чай?

София в недоумении распахнула глаза.

«Не может быть!.. Как ты посмел обмануть меня?»

«Ни в коей мере. Я подарил несколько приятных воспоминаний. Кстати, почему ты назвала меня пауком?»

Слезы высохли мгновенно. Она подняла перекошенное от негодования лицо.

Но от злости не осталось и следа, стоило ей встретиться с глазами простодушно улыбающегося Гая.

«Разве можно на меня злиться?»

«Ты ведешь себя словно… шут гороховый!»

«На том и стоим! Иначе мир умер бы со скуки».

Кирилл наблюдал за немым диалогом, разыгрывающимся между его бывшей любовницей и странного вида стариком.

Создавалось впечатление, что они знакомы очень близко. Не произнося ни слова, двое без труда понимали друг друга. Игра жестов, эмоции, выражения лиц, ускользающие взгляды, смущение, заигрывающий смех свидетельствовали об одном. Между ними существует связь особого рода. Кому как не Кириллу, опытному соблазнителю, не уловить эманацию рождающегося чувства.

Волна ревности сбила беднягу с толку.

«Что София нашла в старой седой развалине, благоухающей затхлостью и несвежими носками, развалившейся в кресле в грязной рубашке навыпуск? Кто ему дал право главенствовать над всеми? Кто он, черт меня дери?»

– «Не бросайся мыслями, глупец! Как знать, не стоит ли за твоей спиной тот, о ком ты сейчас подумал?» – возникший в голове голос показался Кириллу до боли знакомым.

Он быстро взглянул на сидящего на возвышении мужчину. Тот отвлекся от немого разговора с Софией и теперь буравил его сапфировыми глазами.

«Я знаю тебя?» – вопрос Кирилла остался без ответа.

Зрительный контакт прервался по воле старика.

Тот снова встал и, поманив рукой сухонькую даму в скромной серой кофточке под горло и старомодной плиссированной юбке, кивнул головой, разрешая говорить:

– Аватария! Мы все внимание.

– Мой господин, благодарю за оказанную честь. Я привела на ваш суд заплутавшую в пагубном Унынии душу Аннет Пуатье. С недавнего времени она пренебрегает великим даром, ценность которого не подлежит сомнению.

Вожделея смерти, искушенная ее нечаянным прикосновением, несчастная утратила смысл в жизни, отошла от намеченного свыше пути, греша против парадигмы творения.

В отличие от других, я не требую применить против нее высшую меру, наоборот, я прошу продлить ее жизнь максимально, чтобы дать возможность раскаяться и исправить сотворенные ошибки.

– Нет! Умоляю вас не делать этого, – закричала Аннет. Теряя силы, распластав в мольбе руки, бедняга рухнула на пол. – Он ждет меня!

– Подождет! Терпение – одна их великих благодетелей. Терпеливый закончит дело, а торопливый упадет! – справедливо резюмировал старик.

– Защита, вам слово.

Кирилл видел, как уставшая София послушно встала.

«Что за странную роль она себе избрала? Могла бы предупредить, что собирается участвовать в местной самодеятельности. Точно!»

– Кирилла внезапно осенило. —