Иисус и иудаизм

В повествовании Иоанна этот разговор следует сразу же за «очищением» храма. Этот отрывок особенно впечатляет. Мм видим здесь характерное для Иоанна построение, кош Иисус говорит что-то, его собеседники понимают это на своем уровне, это дает евангелисту возможность объяснить — на другом уровне — истинный смысл сказанного. Для нас здесь важно следующее: утверждение Ин. 2:19 показывает, как глубоко укоренены в предании угроза разрушения и обещание восстановления храма. Они закрепились так прочно, что не были отброшены, а только интерпретировались. Иоанн, надо заметить, отбрасывает угрозу «Я разрушу», заменяя ее предложением с глаголом во 2-м лице, подразумевающим условие: «[Если] вы разрушите*». Изменение необходимо евангелисту для объяснения того, что храм — это тело Иисуса. Иисус не мог сказать, что разрушит свое собственное тело 65. Разумно приписать такую замену подлежащего Иоанну и предположить, что он пользовался преданием, содержащимся в Мк. 14:58, Мф. 26:61, Мк. 15:29, Мф. 27:40, Деян. 6:14: Иисус угрожал разрушить храм (и, возможно, предсказал его восстановление через три дня).

Мы имеем здесь очень прочную историческую традицию, но все еще остается неопределенность относительно ее точного содержания. Предсказал Иисус разрушение храма (Мк. 13:1 с л. пар.) или угрожал разрушением (Мк. 14:58 и другие места) 66? Говорил ли он о разрушении и восстановлении» или только о разрушении? Христологическое использование пророчества о восстановлении храма в три дня очевидно, тем не менее Иисус, возможно, предсказал именно это, так как связь с воскресением не всегда явно просматривается (например, в Мк. 15:29 пар.). Если Иисус либо угрожал разрушением храма» либо предсказал разрушение и восстановление храма в три дня» т.е. если речение в любой его форме хотя бы приблизительно аутентично, его смысл ясен, как день: он предсказал близкое наступление суда и нового века.

В этом случае слово и дело соответствуют друг другу. И то, и другое указывает на разрушение существующего порядка и на возникновение нового. Вероятно, Иисус ожидал, что новый храм будет дан Богом с небес. — такое ожидание не было столь уж необычным для того времени, даже если и не было всеобщим 67. В этом случае характеристику храма как «нерукотворного*» можно было бы понимать в исходном смысле этого слова, а не как интерпретацию в духовном смысле. Если же (следуя Мк. 13:1 сл.; Деян. 6:14) допустить, что пророчества о восстановлении не было, то и тогда смысл был бы лишь слегка менее конкретным, Иисус либо угрожал, либо предсказывал, что Бог положит конец существующему храму: т.е., что конец близок. Если он сказал «Я разрушу», — значит, он видел себя доверенным лицом Бога.

До сих лор мы не пытались определить первоначальную форму речения, да и вероятность получить достоверный результат невелика. Однако некоторые возможности можно исключить. Прежде всего следует заметить, что сам факт присутствия в тексте выражения в форме угрозы («Я разрушу», Мк. 14:58; подразумевается в Мк. 15:29» Деян. 6:14 и, вероятно, в Ин. 2:19) не позволяет считать речение в целом vaticinium ex eventu, «пророчеством» после события. После того как храм был действительно разрушен римлянами в 70 г., христиане не могли ни сочинить угрозу Иисуса, что он его разрушит, ни превратить существующее пророчество о разрушении храма в такую угрозу. Если бы мы имели только пророчество, мы могли бы счесть его vaticinium ex eventu, хотя и не с большой вероятностью 68, но объяснить таким образом происхождение двойной формы невозможно. Ведь тогда пришлось бы предположить» что пророчество было сочинено после того, как оно исполнилось в 70 г., что евангелист или кто-то в до-евангельской традиции творчески превратил пророчество в угрозу и сделал ее содержанием обвинения перед первосвященником, обвинения, которое рухнуло из-за разногласия свидетелей, что один из источников Луки, которым он воспользовался в начальных главах Деяний, независимо пришел к тому же самому обвинению (сам Лука едва ли мог его сочинить, дважды опустив в евангелии), а четвертый евангелист нашел, что речение в форме угрозы настолько хорошо известно, что его необходимо включить в повествование.