Иисус и победа Бога

Эти три момента формировали Метарассказ, имплицитный в разговорах о Царстве, и подпитывали надежду на восстановление Храма и дома Давидова. Отметим цельность всей картины. Снизить ее еврейскую специфику (например, с целью актуализации) можно лишь за счет утраты этой цельности, что чревато искажением каждого элемента и ошибочным толкованием соответствующих текстов.

Уяснив это, мы легко увидим, как символы и деятельность, связанные с Храмом, Торой, Землей и еврейской идентичностью, поддерживали и вдохновляли надежду[735]. Хотя выражение «Царство Божье» обозначало не столько место, сколько факт воцарения Бога Израилева, оно напоминало и о Святой земле. Ведь ГОСПОДЬ обещал эту Землю Своему народу. Средоточие же Святой земли — Иерусалим, а средоточие Иерусалима — Храм. ГОСПОДЬ вернет благополучие Иерусалиму, между тем израильтяне должны как можно лучше исполнять заповеди Торы. (Относительно того, как именно исполнять эти заповеди, различные течения иудаизма (например, активно изучаемые сейчас учеными ессеи и фарисеи) нередко расходились во мнениях[736].)

Этот сложный Метарассказ проливает свет на факты, которые иначе могут привести в недоумение. Скажем, часто отмечают, что в иудаизме Второго Храма не было единой четко очерченной системы «мессианских чаяний». Причина проста: эти чаяния были частью ожиданий более широкого плана, в рамках которых могли преломляться по–разному. Не следует думать, что раз тексты того времени относительно редко упоминают о мессианских фигурах, идея грядущего царя была неизвестна. Такие идеи — часть Метарассказа, аллюзии на который могли строиться многообразными и, на первый взгляд, совершенно непохожими способами[737].

Необходимо подчеркнуть: те еврейские современники Иисуса, которые ожидали в ближайшем будущем великое Событие, не ожидали конца нашего пространственно–временного континуума[738]. Со времен Швейцера многие буквалисты и/или фундаменталисты ошибочно приписывают эти чаяния Иисусу и другим евреям периода Второго Храма.

Хотя я уже не раз останавливался на данном вопросе, внесу дополнительные разъяснения.

Слово «эсхатология» требует осторожности[739]. Его используют в самых разных смыслах. Из них можно выделить два, стоящих на противоположных полюсах.

[740]

На мой взгляд, наиболее важно вот какое различие. Ожидали ли евреи периода Второго Храма (включая Иисуса), что примерно в пределах поколения произойдет великое Событие, через которое и после которого мир (особенно израильский мир) коренным образом изменится? Более того, ожидали ли они, что это Событие будет кульминацией долгой и переменчивой истории Израиля, истории Завета? Или они этого не ожидали? Я думаю, что и они этого ожидали, и Иисус этого ожидал. Здесь я сильно расхожусь с Кроссаном, для которого «эсхатология», при всей остроте и специфике своей социальной критики, не предполагает наступления великого События, тем более — События, кульминационного в истории, и тем более — События, кульминационного в израильской истории.

Существующие возможности можно попробовать табулировать следующим образом[741] (это не единственные возможности, но полный перечень дать невозможно):

1. Эсхатология как конец света, т. е. конец нашего пространственно–временного континуума;

2. Эсхатология как кульминация израильской истории, включающая конец нашего пространственно–временного континуума;

3. Эсхатология как кульминация израильской истории, предполагающая не конец нашего пространственно–временного континуума, а наступление в нем нового периода. Для описания подобных событий используется образный язык, — например, образ конца света. Это помогает передать значение происходящего;

4. Эсхатология как крупные события, не носящие кульминационный для какого–либо Рассказа характер. Для описания этих событий используется образный язык (конец мира);

5. Эсхатология как «горизонтальный» язык: создается впечатление, что используемые понятия обозначают движение вперед во времени, но на самом деле речь идет о возможности духовного «восхождения» к новому уровню существования;

6. Эсхатология как критика нынешнего мирового порядка, возможно, предлагающая какой–то новый порядок;

7. Эсхатология как критика нынешнего социально–политического уклада, возможно, предлагающая какие–то коррективы.

Кто из исследователей занимает какую из этих позиций?

№ 1 — традиционный подход.

№ 2 — на мой взгляд, эту позицию предпочел бы Швейцер.

№ 3 — эту позицию я сам подробно аргументировал в NTPG. Ее часто критикуют с разных сторон[742].

№ 4 — сюда относится Борг, который считает, что Иисус предсказывал крупные политические события, если израильтяне не изменятся.

№5 — своего рода гностицизм, выраженный более или менее еврейским языком. Его отстаивал Булътман. У Кроссана есть оттенок № 5: отметим его благоволение к Евангелию от Фомы.