Таким образом, выражение «Царство Божье» недвусмысленно несло в себе:
Неудивительно, что мы видим (например, из текстов Иосифа Флавия): идея воцарения истинного Бога была связана с мечтой о священной революции[721]
. «Нет царя кроме Бога!» — вот какой лозунг воспламенял революционеров. Он давал им мужество делать немыслимое — срывать орла с Храма и устраивать массовое и опасное собрание протеста против бесчинства, учиненного или угрожающего — со стороны невежественного правителя или императора с манией величия. Монотеизм и богоизбранность, два тесно связанные еврейские верования, создают Рассказ, рождающий великую надежду: Единый Бог есть Бог Израилев и скоро явит Себя как таковой. Израиль вернется из плена, зло (в частности, язычество и ложные формы иудаизма) будет побеждено[722], ГОСПОДЬ вернется на Сион… Между тем приходилось платить большие налоги, тяжким трудом зарабатывать на хлеб и (если хватало времени и сил) соблюдать Тору[723]. Субботы напоминали, что в конце нынешней «недели» израильской истории наступит день покоя, когда Израиль обретет мир и процветание. Во время праздников (особенно Пасхи) израильтяне справляли тот факт, что они — свободный народ Бога Промыслителя, навеки давшего им Землю и посрамляющего языческих тиранов. Символические деяния не давали забыть об этом Рассказе[724]. Так, неделю за неделей и год за годом, израильтяне хранили живую память о том, как ГОСПОДЬ некогда явил Себя царем Израиля и всего мира. Так не умирала надежда на скорый приход Царства, осуществление Его воли на земле, как она (верили евреи) осуществляется на небе. Для еврейских крестьян 1–й половины I века Царство Божье означало грядущее оправдание Израиля, победу над язычниками, дар мира, справедливости и процветания. Не приходится удивляться, что когда приходил пророк с вестью о наступлении Царства и воцарении Бога Израилева, его жадно слушали. Именно этот рассказ они жаждали услышать. Точнее говоря, именно такую концовку рассказа, в котором они жили, они считали правильной и уместной. Основная структура рассказа (имевшего различные вариации) такова[725]:1) Первый Храм, построенный Соломоном, был местом, где благоволил обитать ГОСПОДЬ. Как некогда ГОСПОДЬ явил Свою славу в скинии, поставленной в пустыне, так Он сделал это в Храме Соломона[726]
. Псалмы, важная часть еврейской литургии, славили Бога Израилева как Господа всей земли, возжелавшего обитать в Иерусалимском Храме, откуда Он слышит молитвы людей и приходит к ним на помощь[727];2) Храм и царская власть были тесно связаны. Согласно преданиям, Давид, укрепляя власть, перенес в Иерусалим ковчег Завета и планировал построить Храм[728]
. Построил его Соломон. С этого времени сложилась модель, которую признавали последующие поколения, включая евреев I века: строитель Храма — истинный царь, и наоборот[729];3) Храмовая символика отражала убеждение, что Храм — центр не только физического мира, но и всего космоса. Соответственно, будучи местом обитания ГОСПОДА, Храм — точка, где встречаются небо и земля[730]
;4) Разрушение Храма вавилонянами было не только политической, но и религиозной катастрофой. Его можно было объяснить лишь тем, что ГОСПОДЬ оставил Храм на произвол судьбы. Шехина (Слава) отошла от него[731]
, над давидической династией нависла угроза[732], небеса и земля оказались разорванными, а богослужение — невозможным[733];5) Поэтому упования на
Таким образом, когда современники Иисуса слышали о воцарении ГОСПОДА, они наверняка обращались мыслями к чаяниям:
1) Израиль вернется из плена;
2) ГОСПОДЬ вернется на Сион;
3) Соответственно, зло будет уничтожено.