Иисус Христос VS Иисус Назорей. Второй проект Люцифера

Можно привести ещё примеры, которые могут убедить нас в существовании другой личности, отличной от Христа, о котором и повествуется в Евангелии. То, что Христос не имеет никакого отношения к Иерусалимскому храму, где иудеи поклоняются своему культу Зла, мы уже поняли из того, что подать на Храм Он даёт как «посторонний». Также стало ясно, что Иисус Христос не произносит слова клятвы Б-гу иудеев, не повторяя их из Писания, как это делает Его двойник, Иисус Назорей. Затем через псалом Христос раскрывает Себя Сыном Бога Живого, отрицая своё родство с царём Давидом, а значит, не признаёт Своё происхождение от колена Иудина и даже от самого Адама. Второй Адам — это, к сведению, Его двойник, Иисус Назорей.

И вот пришли ученики Иоанновы и спросили Иисуса, почему они и фарисеи много постятся, а Его ученики этого не делают, на что Иисус ответил: «могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф 9:14). Здесь опять присутствует антитеза, посредством которой Христос отрицает правила, установленные фарисеями, когда пост назначается по надуманным ими нормам и, вдобавок, и в данной ситуации Христос выступает даже против их воли и желания общаться с мытарями и грешниками. Получается, что Иисус Христос не был фарисеем, как это принято у некоторых иудеев и даже православных толкователей.

Христос также ко всему прочему не был назореем, то есть не был человеком, принявшим на себя особый обет поклонения Б-гу. В Евангелии Спасителя часто называют двумя созвучными словами: «Назорей» и «Назорянин».

Господь вполне мог называться «Назорянином», поскольку с детства Он воспитывался в этом городе и жил там неотлучно до начала Своего общественного служения. Однако Матфей рождённого Спасителя нарекает, как многие ошибочно полагают, прозвищем «Назорей», хотя ни в его и никаком другом Евангелии мы не найдём сведений о причастии Господа к назорейству в качестве особых ограничений в образе жизни. В Евангелиях об этом ничего не сказано. Из Нового Завета мы знаем, что Господь не ущемлял Себя правилом прикосновения к мёртвым, пил вино не хуже других и прочие напитки из плодов виноградных, и Иисус Сам решал, когда ему стричь Свои волосы или не трогать их вовсе, чтобы они покрывали Его голову до плеч. И если апостол Матфей говорит о назорействе рождённого младенца, то это не случайно. Значит, на свет рождается другой ребёнок, который в отличие от Господа и тех, кто ограничивают себя подобным договором с Б-гом лишь на тридцать, шестьдесят или сто дней, станет таковым пожизненно. Он до конца своих дней был верен данному обету, и даже перед смертью на кресте он отвергнет предложенное ему вино со смирною (Мк 15:23). И этот другой детёныш, Первенец (только по Луке), через тридцать лет и провозгласит себя мессией, когда вернётся из длительного путешествия по восточным странам, и принявший его таковым Синедрион наделит его правами царя Иудеи. Поэтому нам следует допустить существование двух малышей, появившихся на свет с разницей примерно в две недели. И если с Одним из них в ночь рождества по велению ангела следовало бежать в Египет, то с Первенцем, назорейчиком Иисусом, и его близнецом, будущим апостолом Фомой, никаких злоключений не случается. Настоящий отец, пожилой Иосиф, со своей неплодной женой Марией, передав тело совсем юной матери Иисуса Назорея и Фомы волхвам и очистившись после прикосновения к её мёртвому телу (Лк 2:22), не спеша, всё делают с ним по Закону и затем возвращаются с младенцем «в город свой Назарет» (Лк 2:39). Напротив, дитя Иисус Христос только через несколько лет после изгнания и реэмиграции святого семейства из Египта, идёт в Назарет и «поселяется» там (Мф 2:23) с Богородицей, родной матерью Марией, и Иосифом Обручником, обойдя Иудею и минуя отчий дом (Мф 2:11) в Вифлееме. Поэтому, всем известное слово «Назорянин» применимо к обоим Иисусам, между тем, как прозвище «Назорей» следует использовать только в отношении двойника Господа, к другому Иисусу. Таким образом, анализ близких по смыслу понятий приводит нас к бытованию двух разных личностей, которые в те далёкие времена и будут вершить новую историю человечества.

В итоге получается, что к концу евангельского повествования в нём накапливаются всё больше и больше несоответствий. Они-то и заставляют нас выделять из них полноценный божественный образ Спасителя, очищая от всего того, что Ему не свойственно и что ни в каком виде не вяжется с Его духовным портретом. Однозначно, всё написанное в Новом Завете не следует относить исключительно к Иисусу Христу. Антилогию и разночтения в текстах евангелистов (или так называемую синоптическую проблему) можно разрешить, на наш взгляд, только путём размежевания и распределения ролей между двумя Иисусами как главными действующими лицами Нового Завета, и потом из этого выстраивать полномасштабные взаимоотношения между ними, а не просто читать и пытаться сгладить противоречия при осмыслении истории жизни как бы одного мессии.