Иисус — крушение большого мифа

Понятно, что такая реакция объясняется убежденностью, что человек таких контр-религиозных взглядов, как этот Иисус из Назарета, просто не может быть человеком Божьим. Тот, кто проповедует априорную, безусловную, неразрывную и прямую (без всяких посредников) сущностную связь каждого человека с Богом, является опаснейшим обманщиком и совратителем!

И это подтверждается его разнузданным образом жизни, — образом жизни человека, который, претендуя быть рабби, вместо проявлений подобающей строгости и воздержания, не скрываясь, проводит дни и ночи в окружении не пойми каких женщин и зарабатывает себе в народе прозвище «обжоры и пьяницы». В общем, сам погибает, и других за собой в Геенну огненную утянуть пытается, оправдывая свой разврат словоблудием о «Боге-Авве»/«Боге-Папочке-Папуле», лишая людей спасительного страха Божия, разрушая в людях почтение и трепет перед подлинным образом Бога-Владыки, могущего как любить, так и погубить!..

И чем же еще могут быть все так называемые «чудеса» этого человека и его приспешников, как не злонамеренным колдовством и демоническими проявлениями? «Он изгоняет бесов силою князя бесовского!..», — и этому должен быть положен конец.

Такова была логика первосвященников, книжников и фарисеев, такова была логика тех, кто стоял потом в толпе, ревевшей: «Распни его!..». И не надо обладать никакими особыми интеллектуально-логическими способностями, чтобы понять, что появление перед этими людьми еще одного воскресшего, даже если этим воскресшим был бы и сам Иисус, никак этих их убеждений не изменило бы.

И если все предыдущие чудеса, совершенные Иисусом, включая и воскрешение им мертвых, никак не повлияли на тех, кто не желал верить ему и принимать его идеи, то и еще одно чудо ничего бы тут не добавило и не убавило. Эти люди, как ненавидели его, так, безусловно, и продолжили бы ненавидеть, объяснив его явление после казни живым и здоровым, либо ловким обманом, либо тяжелым колдовством. Так что на их «свободную волю» не принимать Иисуса, как посланца свыше, его личное воскресение, буде оно рассекречено, никакого давления явно не оказало бы.

Что, кстати, подтверждается и текстом Евангелия от Матфея, где, как мы помним, говорится о страже, оставленной по требованию религиозных властей, на ночь у гробницы. Ведь эти стражники, согласно описанию Матфея, так же явились свидетелями того, как с небес спустился Ангел, от явления которого сотряслась земля у них под ногами, и который возвестил во всеуслышание о том, что Иисус воскрес. Однако и от такого, весьма убедительного засвидетельствования воскресения Христа, по эффекту воздействия, вполне сравнимого с личным явлением воскресшего, мировоззрение стражников и их начальников, как мы читаем, ничуть не изменилось.

Но если это так, если в самих же Евангелиях описываются случаи, ясно дающие понять, что никакие явления воскресения из мертвых никоим образом не лишают людей свободы выбора (в том числе и отрицательного), то как так у христиан получается объяснять факт засекречивания воскресения Иисуса заботой об этой самой свободе?..

Нет, никуда это объяснение не годится, так же, как и первое, «селективное».

Так что из имеющихся в христианстве двух объяснений грифа «секретно», проставленного на воскресении Христа тогда, когда его можно было бы наглядно доказать — оба признаны непригодными по существу. А других у христианского богословия нет. Так что придется искать адекватные объяснения вне рамок традиционной христианской концепции, поскольку оставшись внутри этих рамок, мы остаемся с одними лишь недоумениями.

Так же, как с одним лишь недоумением остаемся мы и в вопросе о вышеупомянутой странной «расплывчатой» реакции на это событие со стороны учеников. Ведь, если действительно произошло то совершенно чудесное воскресение Христа из мертвых, как его описывают три Евангелия из четырех (кроме, напомню, Евангелия от Марка), то зыбкая, невнятная и двойственная реакция на такое грандиозное событие — реакция не от недругов, а со стороны ближайших друзей и соратников! — психологически совершенно невозможна!

Но о ней, именно о такой вот реакции и пишется, а значит она именно таковой на самом деле и была, поскольку придумывать ее не было совершенно никакого смысла.

А чем же ее можно, прошу прощения за настырность, объяснить? Можно, конечно, ничем и никак ее не объяснять, что, собственно, и делается в христианстве, где просто пожимают плечами, закатывая к небу глаза, давая ясно понять, что ничего тут не поделаешь — вот уж какие они были, такие и были…