Иисус — крушение большого мифа

И это естественное желание оказать содействие и помощь человеку, с которым ты, со всей очевидностью, пришел к согласию в очень важных жизненных вопросах, и чью деятельность ты считаешь полезной — это естественно возникающее желание является третьим звеном, завершающим нашу логическую цепочку. Симпатия, которую Пилат проявлял по отношению к Иисусу на суде, говорит о том, что они познакомились отнюдь не в то утро, а гораздо ранее, так что и помощь Иисусу со стороны Пилата тоже начала оказываться, соответственно, куда раньше, нежели непосредственно в день суда. Ну и разумеется, продолжила оказываться после этого дня…

Таким образом, возвращаясь к вопросу о степени «вероятности/невероятности» допущения о тайном покровительстве и помощи Иисусу со стороны прокуратора Иудеи Понтия Пилата, можно с уверенностью сказать, что этом допущении нет абсолютно ничего невероятного! Напротив, только этот вариант развития тогдашних событий логично складывается, как уже говорилось, в пазл со стройной и ясной картиной, в чем мы и убедимся вдальнейшем.

Когда именно могло произойти знакомство Иисуса и Пилата? Увы, имеющиеся в нашем распоряжении евангельские тексты не позволяют сделать на сей счет никаких определенных выводов. Хотя какую-то ориентировочную привязку к ходу событий нам может, пожалуй, дать знаменитая сцена «преображения Господня», имеющаяся в «синоптических» Евангелиях от Марка (Мр.9:2–9), от Матфея (Мф.17:1–9) и от Луки (Лк.9:28–36).

В этой сцене описывается, как Иисус проводит некую чрезвычайно засекреченную встречу с какими-то двумя «небожителями», и если допустить, что это описание может быть, на самом деле, отголоском одной из его тайных встреч с Пилатом, то вот — искомая «привязка» и образуется.

Во всяком случае, сама по себе, в своем, так сказать, «чистом виде», как некое мистическое действо, сцена «преображения» совершенно лишена всякого смысла. Она никак логически не вытекает из предшествующего повествования и никак не влияет на последующее. Зачем Богу вообще могло бы понадобиться организовывать такое «мероприятие», с воскрешением как минимум одного мертвеца (Илия-то, вроде, по библейским текстам, был взят на небо живым, а вот Моисей-то точно умер!), совершенно непонятно. Чтобы просто впечатлить Петра, Иакова и Иоанна, которых Иисус взял тогда с собой? Ну, впечатлились они, и что?.. А ровным счетом ничего — в Евангелиях можно наблюдать только полное отсутствие каких либо указаний на хоть какой-то полезный эффект от полученных ими впечатлений.

Может что-то такое важное от своего «преображения» и бесед с Моисеем и Илией получил для себя Иисус? Может быть. Но об этом остается только догадываться, поскольку в тексте никаких указаний и на этот счет, так же, не имеется. В общем, эта сцена в своем, как уже говорилось, «чистом виде», выглядит просто, как фейерверк: красиво, впечатляюще и… никчемно. Потребны ли Богу громкие и никчемные акции? Лично я так не думаю.

А вот если принять версию о том, что описание этой «встречи с небожителями» есть отголосок тайных встреч Иисуса и Пилата, то появление этой сцены становится объяснимым, а содержание — осмысленным и информативным.

Так, отмеченное в описаниях появление на Иисусе белой одежды, может говорить о том, что он был переодет в одежду римской аристократии — белый хитон, и вполне возможно, даже сотканный из драгоценного виссона, что и произвело неизгладимое впечатление на непривыкших к роскоши учеников. И смысл этого переодевания, произведенного, безусловно, по инициативе «принимающей стороны», был вовсе не в том, чтобы впечатлить учеников, а в том, чтобы выразить почтение к Иисусу, продемонстрировав, что он воспринимается никак не меньше, чем равный Пилату и его окружению.

Причем, стоит заметить, что такое предложение от хозяина встречи, как принять и надеть некую особенную одежду, не могло показаться Иисусу странным и неуважительным жестом по отношению к его обычному имиджу. В то время на востоке существовал обычай, согласно которому хозяева выдавали приглашенным особо почетным гостям некое особое праздничное одеяние, так что Пилат мог предложить Иисусу облачиться в особенно драгоценный хитон, в том числе и в качестве вежливого проявления им знания и уважения обычаев народа Иисуса. То есть, такого рода переодевание было вполне объяснимым предложением со стороны Пилата, как приглашающей стороны, и вполне понятным действием для Иисуса, как приглашенного.

Что же касается смысла этой встречи, то он, по-видимому, заключался в окончательном утверждении и запуске в действие плана Пилата по выводу Иисуса из-под удара со стороны иудейских религиозных фанатиков и религиозного руководства. Об этом говорит то обстоятельство, что по завершении встречи, Иисус велел бывшим с ним трем ученикам держать все в строгом секрете, вплоть до момента его «воскресения из мертвых», что означает, что на встрече речь шла о некой последовательности событий, которая в итоге привела бы к этому его «воскресению».