Икар должен упасть

— Минут через пять-десять будешь, как новенькая. Каталина наверняка ввела тебе средство, которое используют для обездвиживания людей перед помещением в криокапсулу, а вот это впрыскивается тебе в кровь, когда ты просыпаешься.

— Хорошо…

— Должна будешь! — Филиси хмуро на неё посмотрела. — Ну ладно, не будешь. Эх, какие у тебя красивые волосы были… всё-таки лысая ты не такая сексуальная, как раньше. Так что твой долг вернёт… Каталина!

— Что?..

— Иди сюда, девочка моя. — Филиси подняла её голову перед собой, разглядывая застывшее в ужасе лицо. — А ты была красавицей. Поспешим, пока ты ещё тёплая.

Валентина краем глаза заметила, как Филиси быстро стянула с себя комбинезон и залезла на соседний стол, расположив голову Каталины между своих ног.

— Как же… вытащить твой язык. — Филиси тщетно возилась с её ртом, но вскоре бросила эту затею. — А и ладно. И так пойдёт.

Валентина закрыла глаза, чтобы даже боковым зрением не видеть то непотребство, что творила Филиси. Я также отвернулся, лишь слыша её удовлетворённое сопение и постоянные возгласы.

— Да, девочка моя. Вот так. Вверх-вниз. Вверх-вниз. О, да… какие пухлые губки… какой хороший носик… о, да. О, да! О-о-ой, как хорошо…

Это продолжалось и продолжалось. Минуту за минутой. У меня уже начали сдавать нервы, как Валентина резко взвизгнула и застонала, с трудом перевернувшись на бок и сжавшись в комок.

— Валли? — Филиси резко остановилась, повернувшись к ней. — В чём дело?!

— Не знаю… странно…

— Что такое?

— Я… словно умерла… почувствовала свою смерть. Это… даже не знаю.

— О чём ты вообще? — вспомнив о Каталине, Филиси мельком посмотрела на неё и тут же продолжила насиловать её голову. — Я не… о, да… понимаю…

— Я тоже. — Валентина пожала плечами и потрогала себя за обритую голову. — Я вспомнила свою… смерть. Почувствовала её…

— Как… да… в Сан-Франциско?

— Что?

— Ну… чувство смерти. Не помню, когда это… да что б тебя! — Филиси зарычала и с размаху бросила голову Каталины в стену. — Валентина, мать твою! Весь настрой сбила! Какого чёрта, а?!

Валентина с трудом привстала и, шатаясь из стороны в сторону, села на край стола:

— Что там с Сан-Франциско?

— Я не помню, когда это точно было. Лет двадцать назад. — Филиси быстро натянула на себя комбинезон. — Тогда в один день… даже в один момент, у всех в городе возникло чувство собственной смерти. Об этом ещё неделю потом кричали по всем каналам, но объяснить это так никто и не смог.

— Писатель.

— Кто?

— Писатель.

— Это ещё… — Филиси задумалась. — В костюме?

— Да. В очках ещё. С книгой.

— Чёрной?

— Да. А ещё он может исчезать.

Филиси покачала головой:

— Мне кажется, я его помню. Только не пойму, откуда. Он… — она потянулась рукой к выходу, пытаясь вспомнить уже не случившиеся события. — Нет, не помню. Странно.

— Сукин ты сын! — Валентина осмотрелась по сторонам. — Писатель!

Я не отвечал.

— Писатель, мать твою!

Нет.

— Появись немедленно!

Филиси наклонила голову вбок:

— Ты хочешь сказать, что он существует?

— Да, и он переписал события! Переписал мою смерть! Лжец!

— Мне пришлось. — я открыл глаза, глубоко вздохнув. — Не было выбора.

Филиси чуть ли не подпрыгнула на месте и спешно застегнула свой наполовину раскрытый комбинезон:

— Ни. — матерное слово. — Себе! Это действительно ты?!

Я кивнул.

— Ты существуешь! Я не схожу с ума!

Я снова кивнул.

— И всё то, что я не могу вспомнить, действительно было?!

— Именно так.

— Ты наврал мне! — Валентина ткнула в мою сторону указательным пальцем. — Ты сказал, что ты — моя галлюцинация, и не можешь ничего переписать!

— Я не могу переписывать, что захочу! Или что ТЫ захочешь!

— Но ты мог! И можешь до сих пор!

— Нет.

— Ложь! Где мой… — она ощупала свои карманы, но так ничего и не нашла. — Вон! Филиси, дай мне пистолет!

Я спешно добрался до столика у входа, забрав пистолет Валентины:

— Ну уж нет. Не в этот раз.

— Плевать! Филиси!

— Да что ты разоралась? — она развела руками. — Зачем тебе пистолет?

— Чтобы прострелить себе голову!

— Не время для шуток, Валли!

— Не хочешь, чтобы это сделала я, тогда убей меня сама!

— Чего?!

— Убей меня!

— Совсем рехнулась?!

— Я сказала, убей меня! Немедленно!

— Да не буду я тебя убивать! И вообще, если мне теперь нужно тебя убить, зачем я тогда отказалась от секса с тобой?!

Я приподнял руки:

— Успокойтесь!

— Не хочу и не буду! — Валентина, как ей показалось, с силой ударила кулаком по столу, по факту лишь жиденько шлёпнув. — Ты переписал мою смерть, но не можешь переписать его?!

— Так и есть.

— Зачем ты тогда вообще меня оживил?!

— Я тебя не оживлял. Просто сделал так, что твоя смерть не случилась.

— Зачем?!

— Затем, что ты ещё не сделала то, что должна.

— А кому вообще решать, что и кому я должна?!

— Истории.

— Да плевать на историю! Я была мертва, писатель! Неважно, как! Я умерла! А ты посмел всё это… отменить! Кто тебя просил?!

Я указал на Филиси пальцем:

— Она.

— Я?! — она прикоснулась к себе руками. — Не смей всё на меня валить!

— Ты же хотела получить возможность исправить её смерть?

— И что?!

— Я дал тебе эту возможность.

— Отлично! — Валентина покачала головой. — А меня вы спросить забыли?!