Их было трое (сборник)

жадно слушал рассказы гвардейцев о том, какой слав-

ный путь прошли их дивизии за время его учебы.

— Стояли мы на Рузовском шоссе,— рассказывал

молодой смуглолицый казак в косматой кубанке.— От-

били три атаки пятидесяти танков... Кончились боепри-

пасы. Что делать дальше? За нами —Москва... Приходит

на передовую Исса и говорит грозно: «Пи шагу назад!»

Мы стоим, как живая скала...

Казак поморщился от дыма, неторопливо закурил

цигарку, продолжал:

— Захватили фашисты Ивапцово и Морозово. Что

211

делать? В Москве нам спасибо не скажут... Настала

ночь. Два наших полка как рванули в атаку... Гитлеров-

цы спросонья не успели даже сказать «добрый вечер» —

босиком бежали, которые разулись. Не скажу, что я

герой. Случалось, уходила душа в пятки. Конечно, вре-

менно... Но в эту ночь я и не вспомнил о страхе,— то

ли потому, что так дружно мы его шибанули, то ли по-

тому, что наш Исса Александрович, командиры и комис-

сары полков выступали впереди. По гроб жизни не за-

буду этот бой...

Слушал Энвер, как молодой, но бывалый воин учит

солдатскому житыо-бытью необстрелянных новичков. В

воображении вставали события минувших дней.

...Казаки вели тяжелые бои маневренной обороны

восточнее Волокаламска, на берегу Ламы, у Волжского

водохранилища; стояли насмерть под Москвой плечом к

плечу рядом с легендарной Панфиловской дивизией. От

лютых морозов потрескались лица солдат, обледенелые

полы шинелей ломались, как стекло...

16 ноября немецкая армейская группа «Центр» пове-

ла наступление на Москву огромными силами мотопехо-

ты и ударных танковых групп, пытаясь окружить столи-

цу с севера и юга. Против северного крыла оборонялись

панфиловцы, гвардейские танкисты и кавкорпус Дова-

тора. На юге, в числе других войск, сражался кавале-

рийский корпус П. А. Белова.

— Как сейчас помню,— вел повествование смуглоли-

цый,— держали мы деревню Язвище, было это 19 нояб-

ря. Утром прошел слух: панфиловцы потеснились. По-

лучили мы приказ Плиева: «Борьбу продолжать до пос-

леднего человека, но не допустить выхода танков на

шоссе». Приказ нам в боевых листках разъясняли. Мы

как раз обедали. Ложки еще не облизали, как начался

малый сабантуй...— Казак сделал паузу.

Какой-то нетерпеливый солдат в белом полушубке,

из которого еще не выветрился запах овчины, заторопил:

— Дальше-то что?

— На следующую ночь, не стану брехом зани-

маться, поперло на нас... Если уж танки прорвались

в Язвище, там где стояли казаки, можешь пред-

ставить, сколько их было. Но, братцы, скажу я вам,

ворваться в казачий стан — все равно, что в гроб лечь...

Наделали мы факелов из тех танков... А почему так

212

произошло? Потому, что у нас свои танки появились.

Этакие юркие, быстрые...

— Какие? — спросил Ахсаров.

— Такие же, как ваши, товарищ капитан: легонькие,

верткие — «тридцатьчетверки». Стукнули тогда крепко

противника. Отогнали гадов на приличное расстояние.

— Сам-то как действовал? Где был в момент ата-

ки? — поинтересовался тот же молодой казак в новом

овчинном полушубке.

— Сам-то? Известно где —в цепи. Не забуду случай.

Под Мартыново веду пленного гренадера. Подъезжает

Исса Александрович и спрашивает: «Ты, Колесников,

куда ведешь гренадера?»

— А он тебя знает, генерал-то?

— Знает даже, что я был призван из станицы Троиц-

кой. Да... Так вот, отвечаю: «Веду в штаб полка. Грена-

дера поймали в соломе. Спал, прохвост, с похмелья...»

Генерал и говорит: «Ну, хорошо, товарищ сержант, очень

хорошо»,— и поехал дальше на своем знаменитом «Се-

вере». Думаю: ошибся Исса Александрович, ведь я рядо-

вой казак. Не прошло и дня, вызывает эскадронный и

поздравляет со званием сержанта... Удивляюсь, как,

мол, за что... Оказывается, Плиев говорил с нашим эс-

кадронным, узнал обо мне все, что полагается, и прика-

зал: дать звание.

...Непродолжительными были часы воспоминаний. Но

Энвер по солдатским рассказам узнал путь Кавдивизии.

Кончилась передышка. 13 декабря утром 2-й гвардей-

ский кавкорпус с танками прорвал оборону противника

между Власово и Марьино. 3-я гвардейская дивизия

И. А. Плиева, как и всегда, находилась в первом эшело-

не. Продвигаясь с боями в полосе Петрово — Сафониха,

гвардейцы приблизились к большаку Истра — Руза.

Вдали появились танки с черными крестами на бор-

тах. Двигались — один за другим. Из редколесья казаки

выкатывали пушку полковой батареи. Из снежной ни-

зины вынырнули наши «тридцатьчетверки». Передний

танк поднялся на большак и на высокой скорости дви-

нулся прямо навстречу колонне вражеских «пантер».

Генерал Плиев посмотрел в бинокль.

— Кто на передней машине?

— Капитан Ахсаров,— ответил офицер связи, майор

с петлицами танкиста.

213

Стреляя на ходу из пушек, танки Лхсарова подожгли

две «пантеры» и обратили в бегство всю колонну. Казаки

оседлали большак.

Вечерело. Снегопад не прекращался, Плиев решил:

эскадронам 43-го полка ночью прорваться в конном

строю в район Сафониха — Денисиха, окружить дерев-

ни, уничтожить их гарнизон, а затем отрезать путь отхо-

да мотопехоты по большаку на север.

По данным разведки в Сафонихе находился штаб

78-й немецко-фашистской дивизии, с которой казаки уже

имели дело четыре месяца назад —на Духовщиие, в

Смоленском лесу.

II НО Ш