Их было трое (сборник)

рается на ту сторону. 'Понял, джигит?

— Понял, Исса Александрович.

...У болота спешились. Пленных офицеров, чтобы не

утонули, привязали арканами к седлам.

Тропинка была такой же «пунктирной», как и на кар-

те Плиева. Прыгали с кочки на кочку. Кони выбивались

из сил, иногда падали. От взмокших впалых боков шел

пар. Казаки подкармливали лошадей сахаром и хлебом.

В минутную передышку Энвер встретился еще с од-

ним земляком, майором Киоевым, комиссаром полка из

соседней дивизии. Кцоев сидел на коме и, как показа-

лось Ахсарову, держал в руке казачью пику, завернутую

в плащ-палатку.

— Что это у вас?

— Знамя третьего полка «непобедимой» 78-й диви-

зии вермахта!—тоном заправского фельдфебеля отве-

тил майор.

Но Энвер даже не улыбц/улся. Он думал о своем.

— Все-таки это тряпка, не больше... А вот командир

дивизии уплыл из-под самого носа. Искать не было вре-

мени. Ушел, старая собака...

— Досадно, конечно,— поддержал Кцоев.— Вчера

эскадрон нашего полка налетел на село Рибшево, пря-

мо днем. Там оказался батальон охраны и целый вагон

топографических карт. С батальоном покончили быстро.

Пленные показали, что несколько часов назад из Риб-

шево выехал генерал Штраус, командующий 9-й фа-

шистской армией. Эта птица покрупней... Мы тоже куса-

ем локти...

Несмотря па дождь, в небе кружилась «рама»*,

бросала висячие ракеты, чтобы нащупать дивизии кав-

группы. Но черная, как спекшийся шлак, смоленская

ночь была надежной спутницей казаков.

Наконец по цепочке передалось долгожданное: «Твер-

дая земля!». Люди оживились. Тихо переговаривались.

Ахсаров догнал майора Кцоева.

— Ну, товарищ майор, порядок в кавалерии!

— Порядок, Энвер. Кстати, ты можешь обходиться

* немецкий самолет, разведчик «Фокке-Вульф-189».

14 Их было трос

209

без всякого «майора». Зови просто Петр. Мой Хаталдон,

кажется, не очень далеко расположен от Зильги.

— Да. И старый Батакоюрт, родина Исса Александ-

ровича, тоже не за горами. Но от эскадронного до ком-

дива надо ехать рысью лет пятнадцать, а то и двадцать,

по гладкой дороге...

— Значит, в мирное время? — усмехнулся Петр в

свои небольшие черные усы.— Но в военное бывает путь

короче: по лесам и болотам.. .

— Один цыган рассказывал,— возразил Ахсаров,—

что война такая штука, что там даже и убить могут...

Земляки рассмеялись.

— Сейчас самое золотое время в Осетии — уборка

кукурузы,— вздохнув, сказал Эивер.

— Ничего. Закончим «уборку» здесь и в Европе, а

потом и дома поработаем в поле.— Подумав, Петр до-

бавил:— Наш путь к дому через Берлин...

За лошадью Энвера понуро плелся длинный, как

Дон-Кихот, обер-лейтенаит Зольц. Он тяжело вздыхал,

прислушиваясь к разговорам казаков. Думал: «Лучше

бы я не знал русский язык. Шагаю пленный и мокрый,

слушаю речи о дороге на Берлин. А хотел явиться в

Москву собственной персоной... О, майн гот!..»

2

Это был первый глубокий рейд советских казаков в

тыл неприятельских войск, первая «ласточка», добрая

вестница. Она облетела мир.

Пятого сентября 1941 года Советское информацион-

ное бюро сообщило о том, что кавгруппа, перейдя на

южный берег Межи, проникла в оперативную глубину

9-й немецко-фашистской армии, уничтожила около двух

с половиной тысяч солдат и офицеров противника, де-

вять танков, свыше двухсот автохмашии, захватила плен-

ных и боевые трофеи. Кавалеристы отвлекли на себя с

линии фронта более двух дивизий и сорок танков, что

помогло советским войскам задержать врага в боях под

Ельней.

В то грозное время даже один выигранный день ре-

шал многое — вражеская армада рвалась к сердцу ро-

дины, и нам нужно было успеть стянуть в Подмосковье

лучшие войска и дать генеральное сражение.

210

50-я кавалерийская дивизия II. Л. Плисва с помощью

партизан преодолела болото, затем с ходу прорвала обо-

рону противника па Духовщинском большаке и соеди-

нилась с главными силами советских войск. Теперь она

находилась в первом эшелоне рейда.

На петлицах Плиева появились генеральские звезды,

па груди — орден Ленина. Более пятидесяти казаков на-

граждены орденами. Среди них — Петр Кцоев и Эпвер

Ахсаров.

Вскоре землякам пришлось расстаться. Комиссар

Кцоев был направлен на курсы строевых командиров.

Энвер получил легкое ранение, некоторое время поле-

жал в полевом госпитале и поехал «долечиваться» на

курсы командиров танковых частей, специально пред-

назначенных для действий совместно с конницей или в

качестве десантов. Опыт первого рейда казаков показал

жизненную необходимость такого содружества. Тапки и

конница, слитые в единый боевой организм, обладали

мощной ударной силой, мобильностью действий.

Вернулся Ахсаров в боевую семью казаков в декаб-

ре 1941 года. К этому времени 2-й гвардейский кавкор-

пус сосредоточился в районе северо-восточнее Рузы для

второго рейда в глубокий тыл вражеских дивизий.

Батальон легких танков, куда получил назначение

Энвер, был придан 3-й гвардейской кавалерийской ди-

визии генерала И. А. Плиева. О прибытии танков докла-

дывал комбат, и капитану Ахсарову не пришлось встре-

титься с Плиевым.

Зима стояла снежная. Щедрый снегопад позволял

разводить костры. В небе было тихо. Вместе с конниками

грелись у огня танкисты.

Энвер сидел в новеньком сибирском полушубке и