Их [колючая] роза (СИ)

Кто-то мычит, привлекая к себе внимание. Ловлю взглядом связанную Юльку на стуле с кляпом во рту, и первым делом рыпаюсь с места, кидаясь ей на выручку.

Головная боль простреливает от темечка до самого копчика. Со стоном падаю обратно на кровать, сдавливая виски́ ладонями, и тут же перед глазами начинают мелькать картинки нашей встречи.

— Ты бы так не дёргалась, — слышится со стороны кресла. — Мы не врачи, чтобы с того света возвращать.

— Господи, как же болит! — ною в покрывало, не в состоянии подняться.

Чья-то рука ложится на мой затылок, и я цыкаю от очередной порции боли. Но тут же ощущаю что-то холодное и такое приятное, что из глаз брызгают слёзы облегчения.

— Ещё подержи, — совсем близко, проговаривает «водитель» и я лишь согласно «агакаю» не в силах пошевелиться.

— Ну что, цыпа, рассказывать будешь? — это уже говорит «извращенец», судя по всему, подруге.

То есть, бывшей подруге!

Я и сама не против была бы послушать, но не в позе молельщицы.

Аккуратно выпрямляюсь, стараясь не двигать головой, и прислоняю блаженную прохладу, от которой уже и рука замерзает, но на это совершенно наплевать. Они обернули в несколько слоёв только ту часть, которую я прижимаю к затылку, а для руки ткани не оставили.

Ладно уж, и на том спасибо!

Замерев изваянием, глазею на Юльку, пытаясь проанализировать случившееся. И мои выводы меня не радуют.

Кляп убирают, и она начинает неистово верещать, зажмурившись от натуги.

Тряпка возвращается на место, а «извращенец» садиться на другой стул перед ней, оседлав и умостив на спинку локти.

— Как считаешь, три мужика в состоянии справится с одной женщиной? — спрашивает, как будто на полном серьёзе интересуется её мнением.

В её глазах таится страх, но она всем видом старается продемонстрировать высокомерную брезгливость.

— Наверное, — задумчиво изрекает блондин, — тебя успокаивает её присутствие.

Кивает в мою сторону, но с неё глаз не сводит.

— Она сейчас уйдёт, и мы с тобой останемся наедине… — медленно, донося весь прискорбный смысл слов, продолжает знакомить с истиной. — Выебать тебя мне ничего не будет стоить. А тебе? — вопросительно поднимает бровь. — А после меня, тобой займётся он, — тычет пальцем в «ленивца» в кресле, которому, кажется, вообще начхать на происходящее. — Ну и напоследок он… — делает выразительную паузу, указывая на «водителя». — И поверь, мы двое, покажемся тебе ангелами во плоти, по сравнению с нашим старшим.

Я слушала его затаив дыхание, переводя изумлённый взгляд с одного на другого и в конце остановилась на «водителе».

Тогда в заброшке его взгляд страшно напугал, но на фоне всех произошедших событий моё впечатление немного затупилось. Но сейчас… Жутко, до дрожи в коленках. То ли «извращенец» умеет так виртуозно и качественно преподносить информацию, что проникаешься ею основательно, то ли в глубине души, я знаю, что они способны на страшные вещи.

Господи, да, конечно, способны! Они двух людей убили, словно обувь сменили. Буднично, безэмоционально и эти трупы, до сих пор в их багажнике!

Я окончательно путаюсь в чехарде собственных мыслей, но их поток перебивает Юлька, которая стучит связанными ногами об пол и мотает головой.

— Ну давай послушаем… — выдыхает «извращенец» и вновь освобождает её от ткани во рту.

Девушка смотрит грозно, сопит в обе дырки, как бык, готовящийся кинуться на красную тряпку, но близнецы не впечатляются её настроением. Молча ждут от неё повесть.

— Что вы знать хотите? — свирепо выжимает из себя, перебрасывая взгляд на каждого по очереди, игнорируя, почему-то меня.

Я будто место пустое, хотя, вроде как, являюсь одной из ключевых фигур. Или мне это кажется?

— Всё. Желательно, начать с самого начала.

— С рождения своего начать? — язвит в ответ, и «водитель» делает несколько шагов вперёд.

Достаёт пушку из-за пояса и наставляет той прямо промеж глаз.

— Давай перемотаем твою жизнь до того момента, — холодно произносит, — как вы затеяли всю эту срань с галереей.

Её глаза собираются в кучу, фокусируясь на маленьком чёрненьком дуле, а у меня внутри всё замирает. Лёд выпадает из онемевшей руки. Ощущаю, как сзади подсаживается «ленивец» и снова прислоняет ко мне холод, только держит уже сам.

Я могла бы оценить по достоинству сей заботливый жест, если бы не плачевность ситуации.

— Теперь, когда вся твоя жизнь промелькнула у тебя перед глазами, вещай, что за хуйню вы затеяли?

Глава 23

Побледнев, Юлька несколько раз беззвучно открывает рот. «Извращенец» отодвигает руку брата с пистолетом в сторону.

— Да она обделается сейчас. — Устало выдыхает. — Патроны прибереги.

Я уже хочу спросить: «Для чего?», но тут Юльку, будто прорывает, как только в её лоб перестают целиться.

— Галерея — это ширма. Обычная маскировка, цель которой — пустить пыль в глаза. Неплохой способ заработать, но это крохи, которыми только поперхнуться можно. Основной кусок состоял из перепродажи редких снимков нужным людям.

Я машинально поворачиваюсь к той стене, где и увидела очередную редкую фотографию.

«Озеро в лунном свете». Больше трёх миллионов долларов.