Читаем Иконография Богоматери. Том первый полностью

Близкое, но затемненное крайне грубой передачей, сходство с иконным изображением церкви Св. Марии Антиквы представляет изображение (рис. 215) Божией Матери, снятое К. Шмидтом в долине Нила, близ Эсне (у Фив), и изданное профессором Стриговским[216]. Здесь дано то же погрудное изображение Марии, но уже в нимбе, под пурпурным мафорием, с полосатым чепцом[217], и Младенец находится с левой стороны фигуры; правая рука Богоматери поднята к груди и, вероятно, держит не Младенца, а Его образ, чего нельзя, однако, различить на рисунке. По сторонам находятся два погрудных же изображения двух архангелов, а над Божией Матерью имеется такая же надпись: (Н) АГIА MAPIА.

216. Медальон в собрании Гарручи, 479,4

5. Любопытен мелкий памятник в виде золотой листовой чеканной пластинки, очевидно, украшавшей некогда в виде медальона (рис. 216) крест или икону, и купленный аббатом Гарруччи в Неаполе. Всего вероятнее, что изображение это было некогда большого размера и только часть его вырезана для тельника. Здесь представлена Божия Матерь, сидящая на престоле и держащая обеими руками внизу круглый медальон с изображением Отрока, благословляющего обеими руками. Издатель медальона, аббат Гарруччи, сближает его с позднейшими нумизматическими памятниками: монетами Иоанна Цимисхия и Алексея Комнина, но полагает, что издаваемая им вещица относится ко времени несравненно более раннему, близкому к ампулам Монцы. Согласиться с этим никак нельзя, так как одни жемчужные уборы трона требуют отнесения вещи к восьмому–девятому веку, но мы сопоставляем и этот позднейший памятник с древнейшими оригиналами – прежде всего потому, что внутри нимба Божией Матери читаются начальные буквы: МА имени Марии, а не обычное сокращение имени Богородицы.

В дополнение к этому типу Божией Матери заметим, что вислые византийские печати представляют часто изображение Божией Матери с медальоном Младенца Христа, который она держит обеими руками. Древнейшие образчики относятся еще, быть может, к VI–VIII веку и обставлены двумя крестами византийского типа[218].

Но самый иконографический тип Божией Матери, держащей круглый щиток с образом Младенца или Спаса Эммануила, относится уже к византийской иконографии.

VIII. Памятники греко-восточной и византийской иконографии Божией Матери на романском Западе в VII–IX веках. Образ Божией Матери «Оранты» в ораториях

Под несомненным влиянием греческого Востока и, в частности, в результате перехода греко-восточного духовенства с VII века на Запад, в Риме, средней и южной Италии стало распространяться почитание Божией Матери и ее иконные изображения. Папская Книга в период VII–IX столетий упоминает в одном Риме целый ряд церквей и ораториев, посвященных Божией Матери, или перестроенных, вновь украшенных и т. д. Таковы: S. M. Major vel ad Praesepe (S. M. Maggiore), или с ораторием (капеллой) имени Praesepe, с монастырем (упоминается постоянно в процессиях); S. M. trans Tiberim; S. M. in Ocyro, diaconia (быть может, посвященная авве Киру целителю, с госпиталем), греко-египетского происхождения; уже известная нам S. M. Antiquae diaconia, открытая в руине; S. M. in Cosmedin (современная in Cosmedin, от монастыря во имя свв. Космы и Дамиана, по греческому имени – Κοσμήδιον); S. M. in Dominica (см. ниже); S. M. in Porticu– доселе того же имени, или – in Campitelli (народное имя портика), с чудотворной иконой (см. ниже); S. M. in via lata – с чудотворной иконой (см. ниже); S. M. in Adrianio; S. M. ad ambonem basilicae S. Petri (ораторий); S. M. in Arcano; S. M. in Aurelia; S. M. in Aventino; S. M. in CampoMartio[219]; S. M. de febribus (совр. S. M. febrifuga); S. M. xenodochium Firmis (папы Льва III, 795–800); S. M. in Fontejana; S. Mad Gradu; S. M.de inferno; S. M. ad S. Laurentium; S. M. Liberatricis; S. M. in Marturiano; S. M. ad Martyres; S. M. in Matera; S. M. de Maxima; S. M. Pallara; S. M. Scala caeli и пр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука