Иконография Богоматери. Том первый

Это фресковое (рис. 91) изображение Божией Матери с Младенцем в катакомбах Агнии представляет важнейший памятник древнейшей иконописи конца IV или начала V-го столетия, явившийся уже после наступления мира для христианской церкви и торжества христианской веры, и под очевидным влиянием иконописных (пока неизвестных) образцов Востока. Как выше указано, в этом кубикуле по боковым стенам его изображены: слева Оранта – образ молящейся с воздетыми руками жены, и справа Орант – молящийся таким же образом мужчина; обе фигуры представлены по колено, по условиям места, типически представляя умерших христиан. В вершине свода в медальоне изображен по грудь мужчина, с длинными локонами, падающими на плечи.

Изображение Божией Матери приходится среди изображений семьи, погребенной в кубикуле, и находясь в месте, называемом аркосолием, образующем род алтаря или даже прямо самый алтарь для совершения литургии, является центром и, очевидно, представляет древний тип иконописного изображения Божией Матери с Младенцем у ее груди. Некоторые немецкие ученые (Шульце и Газенклевер) видят в этом изображении также умершую мать с ребенком, но против подобного предположения говорит символическая форма изображения и ряд других фигур, относящихся к умершей фамилии.

Могло бы поселить некоторое сомнение отсутствие нимбов вокруг головы Божией Матери и Младенца, но, если мы примем во внимание, что дело идет о памятнике, относящемся ко второй половине IV века, это обстоятельство не может служить доказательством; кроме того, по сторонам изображения написаны две монограммы имени Христа, так называемого греческого типа IV–V веков. Символическим же изображение это приходится назвать по следующей причине: Божия Матерь изображена здесь с молитвенно воздетыми руками, – положение, единственно понятное в изображении Божией Матери стоя, но в данном случае перед грудью ее изображен Младенец, который, очевидно, сидит на коленях Матери. Таким образом, в настоящем случае соединено два типа: торжественное изображение Божией Матери Оранты или заступницы – образ церкви небесной, и обычный образ Божией Матери, восседающей с Младенцем на престоле.

Иконописный характер всего изображения нельзя отрицать. Божия Матерь представлена еще в типичном для переходной эпохи наряде, в богатом уборе головы и шеи под тонким прозрачным покрывалом, сквозь которое видны ее темно-каштановые густые волосы, и в далматике с широкими рукавами и широкими полосами по обеим сторонам груди, идущими до низа, и по рукавам; полосы эти коричневато-пурпурного цвета, но чуть лилового оттенка.

В ушах Божией Матери вдеты серьги с большими жемчужными подвесками (uniones), а на шее нитка крупного жемчуга. В волосах также видна как будто подобная нитка, и вообще во всем уборе проглядывает ясно восточный сиро-египетский характер. В общем и прочие фрески крипт и фамильных склепов в катакомбах Острианских сильно отличаются греко-восточным, точнее – египетским типом: этому отвечает, во-первых, своеобразный темно-коричневый колорит различных украшений и деталей, и, во-вторых – несколько грубые массивные размеры оконечностей и полные мясистые тела.

Настоящая фреска тем более любопытна, что она вполне примыкает к характерному циклу прочих фресок катакомб и столько же отмечена чертами времени – второй половины III и начала IV века, сколько и определенным местным характером, определить который ближе, однако же, мы не в состоянии. Укажем лишь на тесное родство этих фресок с Ашбурнгемским кодексом, с той разницей, что фреска катакомбы Агнии гораздо грубее. Эта фреска, наконец, вполне соответствует по форме изображению в другой крипте – Спасителя с двумя скрынями свитков, так что в обоих случаях видна однородность вкусов и образцов. Обе фрески заполняют аркосолий только на половину, оставляя место для боковой гробницы.

Поэтому боковые изображения умерших сделаны до уровня аркосолия, а фресковое изображение Божией Матери только до половины ниши. Таким образом, фигура Божией Матери перерезана под самой головой Младенца, и положение Его рук остается неизвестным. – Во всяком случае фреска является очевидной копией древнейшей восточной иконы Богоматери. Восточное, в частности – александрийское происхождение этого образца доказывается типом Божией Матери, который находит себе близкие, родственные аналогии в известных Фаюмских портретах.

Наиболее важным доказательством являются, однако, сами восточные памятники, тоже позднейшей эпохи, но сохранившей еще древнехристианский характер. Таковы бронзовые резные кресты, в форме складней, происходящие из Сирии, Египта и частью даже Херсонеса Таврического: древнейшие из них относятся еще к VI–VIII векам, а позднейшие к IX–X векам (см. ниже), и рисунки на них исполнены исключительно резьбой вглубь, в определенной схематической манере, сближающей их вообще с древнейшими коптскими памятниками.