Переходя, далее, к самому содержанию настоящей иконы, мы должны, прежде всего, считать, – по невозможности большого размера для столь тонкой доски, – совершенно очевидным, что икона эта всегда представляла
Настоящая икона ясно определяет нам пути возникновения иконных типов. Но, в то же время, между первым наброском исторического события «поклонения волхвов» и настоящей иконой прошел уже большой промежуток времени и целый период выработки иконы: поворот головы и взгляда Младенца, а также поворот головы Божией Матери, указывают, что волхвы были изображены подходящими слева (для зрителя, как обычно в существующих изображениях этого сюжета), однако глаза Божией Матери не только глядят на волхвов, но выражают легкое смятение, удивление перед необычным поклонением и даже некоторое опасение за драгоценную жизнь Младенца, Которого ее руки обхватывают с большей живостью и силою, чем это требовалось бы по инстинкту. Лицо Младенца превосходно отражает ясное и открытое доверие.
Мафорий Божией Матери на Киевской иконе снабжен на месте, приходящемся над челом, золотым изображением креста. Очевидно, здесь эта форма христианского украшения уже носит специальное назначение: она отличает образ Божией Матери от всякого иного, ей подобного, и составляет как бы ее почетную привилегию и особый знак. Между тем, в древнейшем христианстве portare crucem in fronte, ἐπὶ τοῦ μετώπου τὸν σταυρὸν περιϕέρειν было принятым обычаем, особенно в Сирии и Александрии, где заменило собой тот молитвенный знак, который иудеи носили на лбу и на руке.
Любопытные следы золотой ассистки (открываемой на всем мафории, по складкам, в виде тонких движек и светящихся точек) или так называемой «инокопи», выполненной листовым золотом, сближают эту икону с миниатюрами Ватиканского кодекса Виргилия.
На основании всего здесь указанного, можно, наконец, установить и время нашей иконы, которая должна относиться еще к V веку и, следовательно, является пока древнейшим образцом иконы, будучи в то же время и лучшим ее образцом по художественному исполнению[121]
.Образ Богоматери Оранты в Острианских катакомбах и родственные ему образы
В Острианских катакомбах (близ храма святой Агнии в Риме) имеется пятая крипта, аркосолий которой украшен фресками, представляющими погрудные фигуры. В середине арки находится медальон с юношеским образом Спасителя, налево и направо – матрона и муж в позе молящихся, в люнете же между двумя монограммами Христа представлена по грудь
Бозио увидел в этом изображении образ Божией Матери. Боттари сомневался в этом определении и полагал видеть в этой жене заказчицу всей росписи. Де Росси присоединился к мнению Бозио, причем опирался на два довода: на монограммы по сторонам изображения и на положение младенца, который в данном случае не представлен молящимся, как то должно было бы иметь место, если бы здесь были представлены умершие лица или их родственники. Иос. Вильперт в своем сочинении «О цикле христологических фресок» видел двадцать лет тому назад в этой фреске изображение обычной Оранты, но с того времени, по его словам, он открыл ряд ясных параллелей, которые убедили его в правильности выводов Росси и заставили покинуть прежние coмнения.
Указанные параллели заключаются в девяти поясных изображениях Спасителя над могилами римских катакомб: все они происходят из IV столетия, и каждому бюсту Спасителя соответствует изображение чудес Его или событий Его жизни, находящееся где-либо рядом. Таким исключительно косвенным путем объясняет Иос. Вильперт свое убеждение в том, что Острианская фреска изображает действительно Божию Матерь с Младенцем.
91. Фресковое изображение Божией Матери Оранты с Младенцем в катакомбах св. Агнии (Острианских) в Риме
II. Предполагаемое изображение Божией Матери с Младенцем в катакомбах близ храма Св. Агнии в Риме