Икс или игрек?

Таппенс послушно села. Ей очень хотелось бы, чтобы впредь миссис О’Рурк не смогла поставить ее в такое неудобное положение. Сейчас она чувствовала себя как Гензель и Гретель в пряничном домике ведьмы.

– Скажите, – начала миссис О’Рурк, – что вы думаете о «Сан-Суси»?

Таппенс начала было многословную хвалебную речь, но миссис О’Рурк бесцеремонно перебила ее:

– А что, если бы я спросила у вас, не чувствуете ли в этом месте чего-то странного?

– Странного? Да нет.

– Я о миссис Перенья. Вы не можете отрицать – она вас интересует. Я не раз видела, как вы наблюдали за ней.

Таппенс вспыхнула:

– Она… она интересная женщина.

– Нет, – сказала миссис О’Рурк. – Она довольно обычная женщина – если она то, чем кажется. Но, возможно, это не так. Вы так думаете?

– Правда же, миссис О’Рурк, я не понимаю, о чем вы!

– Все время думаю, что многие из нас – не то, чем кажутся с виду. Например, мистер Медоуз. Загадочный человек. Иногда он кажется типичным англичанином, тупым до мозга костей, а в другую минуту я ловлю взгляд или слово и понимаю, что он вовсе неглуп. Это же странно, разве не так?

– Я думаю, что мистер Медоуз совершенно типичный англичанин, – твердо заявила Таппенс.

– Есть и другие. Возможно, вы понимаете, кого я имею в виду?

Таппенс покачала головой.

– Имя этого человека начинается на букву S, – сказала, поддразнивая ее, миссис О’Рурк и кивнула несколько раз.

Ощутив внезапный приступ гнева и смутного желания защитить молодое беззащитное существо, Таппенс резко сказала:

– Шейла просто бунтарка. В ее возрасте все такие.

Миссис О’Рурк снова несколько раз кивнула, как толстый китайский болванчик, вроде того, что стоял на каминной полке у тети Грейси. Она широко улыбнулась и тихонько сказала:

– Может, вы не знаете, но имя миссис Минтон – София[16].

– О! – ошеломленно сказала Таппенс. – Так вы говорили о мисс Минтон?

– Нет, – сказала миссис О’Рурк.

Таппенс повернулась к окну. Забавно, как эта старуха действовала на нее, распространяя вокруг себя ауру беспокойства и страха. «Как мышь в кошачьих лапах, – подумала Таппенс. – Вот так я себя ощущаю…»

Эта широко улыбающаяся монументальная старуха почти урчала – и все же слышался топоток мягких лап, играющих с чем-то, чего никак нельзя было выпустить…

«Чушь! Все это ерунда! Просто игра воображения», – подумала Таппенс, глядя из окна в сад. Дождь прекратился. С деревьев капала вода.

«Но тут не только воображение, – думала она. – Воображение у меня не слишком живое. Здесь что-то есть, какой-то центр зла. Если б я могла посмотреть…»

Ход ее мыслей резко прервался.

Внизу в саду кусты чуть разошлись. Между ними появилось лицо, смотрящее снизу вверх. Какая-то женщина украдкой заглядывала в дом. Это было лицо той самой женщины, которая разговаривала с Карлом фон Дейнимом на дороге. Она смотрела так пристально, не мигая, что взгляд этот показался Таппенс нечеловеческим. Она не отводила взгляда от окон «Сан-Суси». Он был лишен выражения, и все же в нем была – да, несомненно – злоба. Неподвижный, безжалостный взгляд. Он выражал дух, некий сильный дух, совершенно не вязавшийся с «Сан-Суси» и банальной обыденностью жизни в английской гостинице. «Так, – подумала Таппенс, – могла смотреть Иаиль, готовясь вбить кол в висок спящего Сисары»[17].

Эти мысли за какие-то доли секунды пронеслись в голове Таппенс. Резко отвернувшись от окна, она что-то пробормотала миссис О’Рурк, выскочила из комнаты и побежала вниз по лестнице к передней двери.

Повернув направо, она побежала по боковой тропинке сада, туда, где видела лицо.

Там никого не было. Таппенс пробралась через кустарник и вышла на дорогу, огляделась, но ни наверху, ни под холмом никого не было. Куда делась эта женщина?

Раздосадованная, она повернулась и пошла обратно в «Сан-Суси». Может, это все ей только показалось? Нет, эта женщина там была…

Таппенс упрямо обошла сад, заглядывая за кусты; промокла насквозь, но не нашла ни следа той женщины. Вернулась она в дом тем же путем. В душе ее ворочалось смутное предчувствие – странная неопределенная угроза.

Но она даже представить не могла того, что случилось потом.

II

Теперь, когда погода улучшилась, мисс Минтон стала одевать Бетти на прогулку. Они собирались в город, чтобы купить целлулоидную уточку, которую Бетти будет запускать в ванночку во время купания.

Бетти была очень возбуждена и так распрыгалась, что просто невозможно было засунуть ее в шерстяной пуловер. В конце концов они ушли под оживленную болтовню Бетти:

– Купитютку. Купитютку. Беттибуль, Беттибуль!

Ей ужасно нравилось все время говорить и говорить об этом важном факте.

Две спички, невинно оставленные на мраморном столике в холле, сказали Таппенс, что мистер Медоуз днем следил за миссис Перенья. Таппенс заставила себя подняться в гостиную, где находились мистер и миссис Кайли.

Мистер Кайли был раздражен. Он приехал в Лихэмптон, говорил он, ради абсолютного покоя и тишины, а какая может быть тишина, если в доме ребенок? Весь день она бегает, вопит, всюду лезет, прыгает…