Читаем ИЛИ Инстинкт ЛИрики полностью

-Поэма ЗверьЯ-


(поэма)



Я хочу играть в свое Я с тобой


Если нет тебя


то меня здесь нет


я – привитый к тебе черенок-привой


я в разрезе срез


я в срезе разрез



чувство именуемое любовью


океан вливаемый в океан


я привет к тебе


как черенок к подвою


ты – стакан


не вмещающий океан



но и океан – только продолженье


того что переполняет краешки губ


каждое слово лишь порожденье


от единого корня «ЛЮБ»



корень ЛЮБ


суффикс – ЭЛЬ


окончание – Ю


Ю – ЭЛЬ – ЛЮБ


ЭЛЬ – Ю – ЛЮБ


ЛЮБ – Ю – ЭЛЬ



я твое Я


я твое Ё


я твое Ю


я твой Кедр


ты моя Ель



Эль Елена


Елена Эль


Ель Елена


Елена Ель



я не человек, любимая, нет


у меня есть тело, но я любовь


тело сплетено из твоих тенет


где улов –


любовь


а любовь


из волн



Сладкая волна – как девятый вал


захлестнуло горло и тянет в глубь


я успею только сказать ай лав


но ведь это тоже от корня ЛЮБ



Многоэтажный Титаник


из слов с корнем ЛЮБ


перерастает океан и тонет


в себе самом


Море –


любви тысячегорбый из волн верблюд


сам в себе несущий


знойный сладкий самум



Вот уже и нет никакого зла


ты и я


но это уже напалм


это поезд


летящий в речной вокзал


это пароход


плывущий в депо вдоль шпал



Потому что небо только кровать


где не уместится даже двоим


потому что нет края того ковра


самолета


на котором мы все летим



Иногда я думаю что Париж


был придуман


чтобы в нем жили


не мы а другие


да и рай был создан для того лишь


чтобы изгнать из него Адама



Я как строитель


строивший дом


не с фундамента


а прямо с крыши


не изгоняемый из рая Адам –


остаюсь в тебе как в Париже



Я наверное дирижер


для полета


автопилота


взмах –


перелет Москва – Париж


взмах –


перелет Москва – Рим


взмах –


и сам над собой летишь


как вертолет или херувим



Граница тел – соприкосновенье


я прикасаюсь к прикосновенью


я завидую своей тени


она сливается с твоей тенью



Быть может и сам я такая тень


Ангела влюбленного в твое лоно


Я привит к твоей наготе


Как коринфский аканф к колонне



Мне никогда нигде


не нужно


если я не с тобою


я привит к твоей наготе


как черенок к подвою



Мне все яснее


что я – не я



Мне все понятней что


Ян не Инь



Я не ты если


Инь не Ян



Ян не Инь


если я не ты



Потому что у чувства


есть волчий привкус


и оно не может отпустить тело


если тело – сгусток звериных чувств


то оно уже душа а не тело



Я устал посылать к тебе


этих радужных нежных птиц


я уже получил ответ


у свирепого ключа в сердце


я хочу сыграть в свое Я


в рокировке тел блиц


я хочу оказаться


в середине


тесного


солнца



В середине литавр


я хочу быть звук или ключ


когда я ускользает голо


я изнеженный зверь


под названьем скрипичный ключ


извергающий ноты из


логова и глагола



Я отчаянный ключник


со связкой из звонких Я


открывающих двери в кущи


изваянье из Я


рык зверья


из рулад соловья



Тут поставить бы точку


но в этом


отчаянный риск


Точка –


только источник


в котором


утонет мир – Арарат


поэтому вместо точки


будет


звериный рык


потому что я рад


потому что я град


на вершине горы Арарат


где растет виноград



Торопись в свое логово


зверь


настигай свою суть


неизбежен финал


скаковой охоты


изливай свое Я


в нежногубое устье из уст


ты охотник и зверь


потому что ты зверь и охотник



Этот тигр саблезубый


берет меня


в нежную


дрожь


своей пасти


Или тысячерогий


сохатый


вознес


на рогах


и разнес


мои части


по чаще



Часть меня –


глаз Озириса


вырванный Сетом


фаллос бога


и главная часть –


твое сердце



Откупорив крышку рояля


звук


переполняет собой лазурь


так в горле моем этот крик возник


признания в том


что Я


только Зверь




-Алмаз Спинозы-



Тогда кто въявь


кто в неге сон


вступили


в прежние пределы


гнусавые


как тьмы пронос


божественны


как лоно Девы



Из уст в уста


преображен


как поцелуй


продолжен


в дрожи


вибрирующий


в гранях луч


витраж


изнеженный


на коже



В пределах Девы


корень из-


влечен плюс-минус в к-


вадрате


Плыви мой челн


по воле волн


Де Бройля


в графике Декарта



Когда в спектральных муках взгляд


блаженствует


сквозь линзы множась


влажнеет девичий алмаз


в ладонях нежного Спинозы.




-Царь-отец-



Один Медведь говорит другому


– Я – Большой Медведь


ты – Малый театр


Морда медведя обращена к Богу


Как голова Марии Стюарт



Глаголь Добро


Аз Буки Веди


Царь Федор Иоаннович


играет с медведем



Медведь перекрестился взревел


лег на лапы


Царь перекрестился


сел и заплакал



Говорит царь


– Аз есмь зверь


Говорит зверь


– Аз есмь царь



– У меня есть царь –


говорит зверь


– У меня есть зверь –


говорит царь



Так переливается церковно-славянская медь


переливается колокол в Царь-пушку


Царь-пушка и колокол


переливается в небе Большой и Малый Медведь


пока края у колокола отколоты



Я вошел в колокол


он гудел как пушка


Я вошел в пушку


она звенела как колокол


У пушки бакенбарды


словно у Пушкина


От колокола осколок


как Крым отколот



Блаженный как Василий


великий как Иван Великий


пил в России Россини


веселый и многоликий



Я написал царю письмо


и отправил его в четверг


царь мое послание прочитал


и отверг



Непонимание


что может быть горше


когда вассал моего вассала


не мой вассал


Но зато мое послание


понравилось Распутину


Грише


он его трижды перечитал


и дважды переписал




* * *


Тиранозавр терзающий дирижабль


уходит голос


теряясь в трансе


Словно палач рубит палочкой дирижер


шею всего пространства



Не отделяя юга от тишины


два отраженья


друг в друге


отражены



Как закодировать свою судьбу



Судьба кодируется целью


цель должна быть


благородной


труднодоступной


высокой


Тогда жизнь будет


наполненной


счастливой


и долгой


Судьба кодируется ею




* * *


Я не ощущаю под собой ничего


Говорят – земля


Перейти на страницу:

Похожие книги

The Voice Over
The Voice Over

Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. *The Voice Over* brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns... Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. The Voice Over brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns of ballads, elegies, and war songs are transposed into a new key, infused with foreign strains, and juxtaposed with unlikely neighbors. As an essayist, Stepanova engages deeply with writers who bore witness to devastation and dramatic social change, as seen in searching pieces on W. G. Sebald, Marina Tsvetaeva, and Susan Sontag. Including contributions from ten translators, The Voice Over shows English-speaking readers why Stepanova is one of Russia's most acclaimed contemporary writers. Maria Stepanova is the author of over ten poetry collections as well as three books of essays and the documentary novel In Memory of Memory. She is the recipient of several Russian and international literary awards. Irina Shevelenko is professor of Russian in the Department of German, Nordic, and Slavic at the University of Wisconsin–Madison. With translations by: Alexandra Berlina, Sasha Dugdale, Sibelan Forrester, Amelia Glaser, Zachary Murphy King, Dmitry Manin, Ainsley Morse, Eugene Ostashevsky, Andrew Reynolds, and Maria Vassileva.

Мария Михайловна Степанова

Поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное