Илиния

Кстати, посуда была разной: металлической, чаще всего медной, и глиняной. Но, судя по форме и рисункам, её изготавливали люди. Похоже сами орки таким ремеслом не занимались. Да, это и понятно: при кочевом образе жизни такой промысел невозможен.

Всё это время Хала находилась рядом с нами и молчаливо наблюдала за нашим обустройством, никак не комментируя и не помогая.

К вечеру мы здорово устали и уже хотелось есть. Без особой надежды я обратилась к нашему сторожу:

– Хала, надо еда. Кушать. Принеси я сама готовить. – как можно коротко попыталась я ей объяснить, даже показывая жестами, что собираюсь делать.

Девушка по-прежнему молча кивнула и убежала к юртам. И потому как она бегает, я вдруг поняла, что это совсем ещё девчонка. Просто молчит настороженно, поэтому и выглядит старше. Пока её не было, Герет установил над очагом треногу для котелков и принёс из ручья два деревянных ведра воды. У вёдер вместо ручек были кожаные ремни. Один котелок я тотчас поставила на треногу, чтобы вскипятить чай с ветками смородины, обнаруженной на берегу ручья. Ещё один оставила для приготовления пищи. А один – подумала – и приспособила в качестве умывальника, пробив сбоку с помощью колышка и камня, небольшую дырку и заткнув её этим же заточенным колышком.

Свою постель отгородила от входа и от Герета с помощью шкуры, которую привязала к ребру юрты и двум шестам. Шесты установил Герет просто уперев их основанием в землю, а верхушкой – в перекрытие юрты. Получилось даже уютно. Такая личная территория среди общественного бытия.

Хала вернулась нескоро. Но зато с продуктами: небольшой мешочек крупы (с крупами, кстати, здесь совсем плохо), мешочек тёмной муки грубого помола, приличный мешок вяленого мяса и горшочек жира, немного соли и несколько кусочков сахара. Негусто. Чай в котелке уже вскипел, и я отставила его в сторону. Но сразу поставила второй котелок, закинув в него мелко порезанное мясо и горсть крупы. Жалко, что нет специй и для черемши ещё рано. Набрала в миску две пригоршни муки и развела тесто на лепёшки. Лепёшки решила испечь на камнях очага, которые перед этим тщательно вымыла кипячёной водой. Просто сделала некрутое тесто и сформировав лепёшки приложила их на самые горячие места очажных камней. Получилось неровно: где-то подрумянилось, где-то осталось белым, но всё равно это был – хлеб. Готовы они были одновременно с кашей. Каша с мясом, смородиновый чай и лепёшки – нормальная еда.

Обживаемся, подумала я про себя и позвала Герета к столу. А поскольку Хала до сих пор была у нас, то и её тоже. В молчании мы поужинали. Но после Хала, видимо, решила нас немного просветить. Показывая на очаг сказала:

– Надо хранить. Гореть всегда. Ночью тоже. Злые духи отгонять. Сор нельзя. Вода нельзя.

Да, ладно. Я и так не собиралась жечь сор на этом костре. И заливать его тоже. Всё-таки еду тут готовим. Но кивала, соглашаясь и прижимала руку к груди в знак благодарности.

– Хала, скажи, Унна – это кто? – спросила я то, что меня тревожило.

Что это за Унна, которая велела посмеяться над нами. Хала, испуганно оглянулась и сказала:

– Унна – жена вождя, моя мачеха.

– Гаррона?

– Нет, нашего вождя – Борги. Гаррон – большой вождь. Нет жена. Ушла к предкам. Сын есть.

А вот интересно узнать о них по подробнее. Как они живут. Чем занимаются женщины, мужчины. Мы же ничего не знаем об орках, а записали их в дикари. Да, ладно, поздно уже. Завтра попробую осторожно разговорить эту девчушку. В таком деле никакие сведения лишними не бывают. А Герет как-то притих сегодня. На Халу поглядывает и всё время краснеет.

Хала уже давно убежала, Герет улёгся на свою лежанку и, кажется, заснул. А я всё сидела у очага и думала, как сильно изменилась моя жизнь здесь из-за этого конкурса. Три года добропорядочной и спокойной жизни, когда самая большая проблема – неудавшееся зелье или невыполненный заказ, канули в прошлое. А теперь всё сложно, ненадёжно и неизвестно.

***

Прошла неделя нашего пребывания в стойбище. Шаманов до сих пор не было. К нам уже привыкли, и ребятишки не бегали больше по пятам. Да и мы с Геретом пообвыклись. Выходили из юрты вечерами на посиделки возле юрты вождя. Смотрели, как отдыхают и веселятся орки. И если бы не заговорённые верёвки, которые опоясывали нас и не давали свободно перемещаться, можно было подумать, что о нас забыли.

Но я не скучала. Это в первые два дня я не знала, что делать и чем занять себя в ожидании судьбы. Но потом я решила, что раз уж нахожусь у орков, то неплохо бы понимать их. Договорилась с Халой, что она будет учить меня орочьему языку и обычаям. А я её всеобщему. Теперь до обеда мы этим и занимались, причём вместе с Геретом.

А после обеда Герет шёл к старой знахарке. Она, конечно, не шаманка, но бытовые заговоры знала и учила его вплетать эти заговоры в местные амулеты. Амулетами, кстати, у орков могло стать всё что угодно: щепка, уголёк, камешек, кусок кожи, вырезанная фигурка, верёвка из конского волоса. Не говоря уже о золотых и серебряных вещах с драгоценными камнями. Таких, кстати, у простых орков и не было.