Илиния

А поскольку Герет сам мог какие угодно амулеты делать, то женщина прониклась к нему искренним интересом и симпатией. Учила его по-настоящему: строго, требовательно и я частенько видела, как она шлёпала его сухонькой ладошкой по спине или по затылку и что-то сердито выговаривала, а он кивал или, наоборот, отнекивался.

К вечеру у нашей юрты собиралась ребятня и Герет учил их грамоте: разговорному всеобщему, рассказывал о мире, а желающим давал уроки чтения и письма. Дети и подростки слушали его, открыв рот. И уже обожали ничуть не меньше, чем своих старших братьев или отцов. Это при том, что сам Герет на орочьем ещё говорил слабо. Представляю, что бы он рассказал, если бы говорил свободно.

Я же всё чаще приходила к старому Хортогу, бывшему вождю этого племени и мы вели с ним разговоры и споры об орках, людях, границах. И кто кому мешает жить. Я не видела смысла таиться и рассказала Хортогу свою историю попадания и даже часть приключений уже в этом мире. Его заинтересовали рассказы о Баренге, племенах пигмеев и моём побратимстве с ними.

Глядя на меня ясными, умными, совсем не старческими глазами, Хортог удивлённо цокал языком и качал головой, оценивая мои приключения. Много он рассказал об обычаях и традициях орков. Об их быте, занятиях. И я в который раз убедилась, что люди и разумные везде одинаковы. Разница лишь в уровне развития. А эмоции, чувства, отношения – одинаковы. Ничего нового в этих вопросах под лунами любых миров: любовь и ненависть, дружба и вражда, благородство и подлость, верность и предательство…

Познакомилась я и с Унной. Это оказалась молодая, красивая, но властная и капризная женщина. В стойбище, когда не было вождя, она заведовала всеми хозяйственными вопросами. Меня она невзлюбила даже ещё не видя, потому что орки, которые привезли нас отзывались обо мне лестно: красивая, спокойная, не вредная. И примеряли возможность взять меня в наложницы, когда шаманы разрешат. Она просто не могла спустить такого падения своего авторитета.

А вот Герета, наоборот, привечала. И тот бедный не знал куда от её внимания деваться. Ведь вождь приедет – разбираться не будет, кто виноват. Она открыто заигрывала с ним, останавливаясь при встрече. Приходила на посиделки и садилась рядом, приваливаясь к нему плечом. И Герет вечером жаловался мне и спрашивал совета. Но я и сама не знала, как поступить в этом случае, и хотела уже спрашивать помощи у Хортога. Вообще, я заметила, что незамужние женщины орков были более свободны в проявлении чувств. Но вот замужним такое не прощалось.

Но спасла Герета Хала. Как-то вечером, она вплела ему в прядь яркую красную бусинку и, посмеиваясь, сказала, что теперь ни одна женщина орков не имеет на него права. Герет благодарил её и даже сделал простенький амулет на удачу, используя уже свои умения, взятые у знахарки.

И весь следующий день ходил радостный. Унна, встретив его и увидев эту бусину, фыркнула и прошла мимо, не останавливаясь. Тогда он и задумался, что это за бусина. Спросил у знахарки. Она посмеялась и сказала, что бусинка – знак жениха. Девица выбирает жениха и, чтобы все знали, что парень занят – вплетает такую бусинку. По цвету бусинки все знают из какой семьи девица.

И если кто-то хочет оспорить – может попробовать победить в честном бою. Парень же отказаться от бусины не может, но, если девица ему совсем не по нраву, может привязать рядом чёрную бусину, которая расскажет всем, что девица ему не подходит и через полгода он будет свободен.

А если уж девица угадала и тоже нравится парню, то можно начинать ухаживать и дарить девице бусы. Девица с бусами – невеста. Или уже – жена.

Когда мы всё это узнали, я долго смеялась над Геретом. Вот шустрая какая – 16 лет самой и уже заневестилась. Хотя, я понимала, что сделала Хала это из доброты душевной, не зная, как по-иному защитить дорогого учителя. Ведь она вместе с другими приходила к нему на занятия по вечерам.

А вот сам Герет был как-то задумчив. И частенько бросал на Халу изучающие взгляды. Хала, перехватывая их, смущалась и лукаво улыбалась. Но держалась рядом с ним очень скромно. И мне их переглядывания страшно нравились.

А на десятый день нашего вынужденного пребывания в степи, случилось событие, которое повлияло на нашу судьбу.

Оно было связано с тем амулетом, который повесил на меня Дарк и велел не снимать. Он и был всегда на мне, только под одеждой. А в этот день я была на ручье и нарезала молодые веточки вербы. Она уже набрала пушистые комочки и вполне подходила для настоев и отваров, которые можно применять как противовоспалительные и антибактериальное средство.