Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

Эти несколько дней наиболее загадочны во всей истории взаимоотношений еп. Гермогена и о. Илиодора с Григорием. Здесь присутствовали все градации — от подозрений и разоблачений до попытки подготовить «старца» к хиротонии.

На первый взгляд, размещение Григория в архиерейских покоях кажется знаком, что владыка продолжал веровать в святость старца, несмотря даже на Феофановы разоблачения. Однако дело обстояло как раз наоборот. «Заметил я что-то неладное за Григорием и нарочно поместил его поближе к себе: в кабинет», — рассказывал еп. Гермоген о. Илиодору.

Следствием совместного проживания со старцем стали некие «личные неблагоприятные Распутину наблюдения за ним» владыки. Об этих наблюдениях еп. Гермоген рассказывал о. Илиодору следующее: «В час ночи Григорий встал и подошел к моей койке узнать, сплю ли я или нет. Я притворился спящим. Григорий поспешно оделся и куда-то исчез». Далее в воспоминаниях Сергея Труфанова следует очередной скабрезный рассказ, в котором фигурирует матушка саратовского священника отца Ивана В..

По-видимому, именно в эти дни между еп. Гермогеном и Григорием состоялся неприятный разговор. Извещенный о. Илиодором об участи Ксении, преосвященный спросил «старца»:

— Зачем ты это сделал?

— Я испытывал свои силы.

— Знаешь, Григорий, смотрел я на тебя, как на человека Божьего, а теперь смотрю как на змия-соблазнителя и архиерейской властью запрещаю тебе входить в православные семьи.

Григорий «покоробился».

Что до о. Илиодора, то он, как и обещал своим прихожанам, при случае спросил старца, правду ли пишут о нем газеты. Тот ответил, что это «ложь и сатанинская клевета».

Не придя к определенным выводам, прямо из Саратова о. Илиодор направился в Петербург, «чтобы расспросить некоторых людей о Григории Ефимовиче». Кроме того, предстояло объясниться с друзьями из Лавры, воздвигшими гонение на Григория, тем более что еп. Феофан требовал от преосв. Гермогена занятия определенной позиции: «Но я… написал ему письмо, чтобы он выяснил свое отношение к Распутину. Ибо если мне придется выступить против Распутина, то тогда и против него».

Поиски истины о Григории

Выехали 13.V вместе с Григорием в купе первого класса. Труфанов с гордостью рассказывает, что их попутчики, «два важных господина», охотно беседовали с ним, образованным иеромонахом, а «мужиком» пренебрегли.

Ввиду отъезда преосв. Феофана в Ялту о. Илиодору пришлось вместо родной академии искать новое пристанище в столице. Вместе с Григорием он остановился у его покровителя Г. П. Сазонова.

И совместная поездка, и выбор места жительства показывает, что иеромонах, в отличие от преосв. Гермогена, продолжал держать сторону Григория.

Петербургское расследование о. Илиодора включило, во-первых, беседы с авторами газетных статей о Григории. Особенно забавный диалог вышел с одним газетным сотрудником:

— А вы знаете его и где он находится?

— Нет.

— Ну, а защищаете там у себя в Царицыне. Он давно уж арестован и препровожден в с. Покровское под надзор священника.

Вернувшись в дом Сазонова, о. Илиодор шутливо сообщил Григорию:

— Ты ничего не знаешь, а тебя уж давно арестовали и отослали под надзор священника.

Надеясь узнать подоплеку ужасных писем о. Вениамина, о. Илиодор позвонил ему по телефону, но собеседник, как ни странно, от встречи воздержался и лишь направил к жертвам Григория. Вероятно, после знаменитой защитительной речи о. Вениамин не надеялся уже разубедить своего неистового собрата. Жертв о. Илиодор тоже не застал, побеседовал лишь с их братом дьяконом Солодовниковым, но даже впоследствии в своей лживой книге Труфанов почему-то не передал этот рассказ.

Словом, о. Илиодор провалил роль следователя, не найдя никаких достоверных сведений против Григория.

Живя бок о бок со «старцем», иеромонах обращался и к нему самому, «миллион раз спрашивал: „правда ли?“», неизменно получая успокоительный ответ.

Импровизированное расследование привело иеромонаха к выводу, «что Григорий Ефимович чист и непорочен».

Одновременно о. Илиодор пропагандировал собственный взгляд на личность Григория. «В течение трех дней инок ходил по разным влиятельным лицам и доказывал невиновность Распутина», — писала «Речь».

Пребывание в Петербурге ознаменовалось для о. Илиодора рядом новых знакомств, в частности, с писателем И. А. Родионовым, который после нескольких бесед со священником «полюбил его всем сердцем». Вновь попытался встретиться со знаменитым проповедником и гр. Витте. Но о. Илиодор, три года назад сочинивший подробный протокол всенародной казни «изменника», наотрез отказался от этого знакомства.