Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

Когда прием, использованный о. Илиодором, открылся, то благотворительный комитет под председательством все того же Максимова (19.X) обвинил священника в подлоге. Оскорбленный иеромонах в ближайшей проповеди пригрозил клеветникам Божьей карой, причем будто бы повернулся к алтарю и произнес следующую молитву: «Господи! Накажи царицынских клеветников, безбожников, излей на них праведный гнев Свой», а затем сказал народу, что «Господь накажет их: одного — скверными детьми, другого тем, что отнимет детей, третьего — расстройством дел». Позже (31.X) о. Илиодор пристыдил погорельцев, что они раскрыли комитету правду, и просил не подписывать опровержение телеграммы.

При следующей отправке телеграммы от имени народа о. Илиодор шутя заметил: «Опять белый лист! Как бы опять не попасться! Надо бы принести черный лист!».

Синод ждет

Министерство внутренних дел не переставало бомбардировать обер-прокурора сообщениями о новых скандальных проповедях о. Илиодора. Однако с осени Синод сменил тактику. Если раньше каждое гневное письмо от Столыпина или его помощников препровождалось преосв. Гермогену, то теперь было решено дождаться от него рапортов по старым делам и затем на их основе провести над иеромонахом заочное судилище, в предвкушении которого все министерские отношения касательно о. Илиодора принимались Синодом к сведению (6.X о проповедях 4, 11.VII и 8.VIII, а также о пристрастном отношении духовных следователей к расследованию жалобы Царицынской думы, 28.X (о проповедях 29.VIII, 5, 12, 14.IX), 24.XI (о проповедях 3 и 6.X)), порой с угрожающим комментарием: «иметь в виду при обсуждении имеющейся в Синоде переписки об иером. Илиодоре». Ничего хорошего для бедного священника такая тактика священноначалия не предвещала.

Он, однако, получил отсрочку ввиду промедления преосв. Гермогена, который из всей горы синодальных запросов по илиодоровским проповедям пока ответил лишь на один, по поводу жалобы Царицынской думы (рапорт 13.IX). За преосвященным оставалось еще 6 указов Синода о 9 проповедях о. Илиодора, начиная со злополучной проповеди о театральных зрелищах, а также следствие по жалобе Максимовой. Если это следствие, по крайней мере, было назначено и работало, то старые указы еп. Гермоген как будто игнорировал.

В свою очередь, и Синод откладывал рассмотрение единственного полученного рапорта, ожидая остальные. Дело затягивалось.

2. X по докладу канцелярии Синод распорядился напомнить преосв. Гермогену о рапорте по жалобе Максимовой, на что владыка 14.X ответил, что дело задержалось ввиду долгих розысков жалобщицы, находившейся в Одессе, и ряда упущений, обнаруженных консисторией в следственном производстве.

9. XI Синод вспомнил и о 6 старых указах, причем предписал преосв. Гермогену дать по ним ответы в 7-дневный срок. Для пущей скорости затребовать эти сведения не указом, а телеграммой, отправленной митр. Антонием в тот же день.

В ответ еп. Гермоген телеграфировал 11.XI следующее:

«Указы Святейшего Синода по делу проповедей иеромонаха Илиодора своевременно были препровождены разным священникам города Царицына для производства дознания. Донесений от них ко мне еще не поступало. О немедленном доставлении нужных сведений мною телеграфом дано знать священникам Царицына Благовидову и Ушакову. Сегодня с Седмиезерной иконой Божьей Матери выезжаю [в] Царицын, где немедленно истребую нужные сведения для представления Святейшему Синоду. Доклад по делу Максимовой высылается».

Одновременно еп. Гермоген отослал Синоду рапорт от 10.XI с полным делопроизводством по жалобе Максимовой, из которого следовало, что расследование будет продолжено.

Возвращаясь из поездки в Сибирь, 18.IX Столыпин проехал через Саратов, где, между прочим, виделся с преосв. Гермогеном. Встреча былых друзей могла бы исправить положение. Владыка «обещал» Столыпину «объяснить причины натянутых отношений» с губернатором, очевидно, в письменной форме. Но почему-то медлил.

Еп. Гермоген в Царицыне с Седмиезерной иконой (13-….XI)

Итак, в ноябре преосв. Гермоген привез в Царицын чудотворную Седмиезерную икону Божией Матери. Поездка не была, конечно, вызвана телеграммой Синода и широко анонсировалась еще до нее. Однако владыка воспользовался этой возможностью, чтобы лично собрать сведения о Максимовой и обществе трезвости и дать указания следователям.

К прибытию святыни о. Илиодор начал готовиться заблаговременно. По благословению архипастыря население города было оповещено печатными летучками. Устроен также особый балдахин для крестного хода, украшенный искусственными цветами.