Иллюстрированный ключ к Таро А. Уэйта

Как было сказано выше, символизм Таро играл для членов «Золотой Зари» большую роль, так как числовая последовательность Старших Арканов, соотнесенная с буквами еврейского алфавита, ассоциировалась с каналами Дерева Каббалы и служила некими «Метками» или маркерами степеней Посвящения. До создания собственной системы Таро в Ордене пользовались в основном колодой и инструкцией к ней, составленной Элифасом Леви. В 1856 г. в своей работе «Догма и ритуал» («Учение и ритуал высшей магии») Элифас Леви впервые связывает каббалу и Таро, ассоциируя Старшие арканы Таро с буквами иврита, а значит, и с путями Каббалистического дерева Сефирот.

Именно этой схемой воспользовался С. Л. Макгрегор Матерс при создании своей колоды Таро специально для «Золотой Зари». В 1887 году Матерс начинает описывать эзотерические атрибуты Таро в своем манускрипте «Liber Т» («Книга Т»). В 1888 году он издает небольшую книжку «Таро: краткое руководство по толкованию карт», в которой, опираясь на колоду марсельского типа, приводит соотношения Козырей и букв еврейского алфавита, заимствованные у Леви. Одновременно он разрабатывает отличную от этой систему, получившую завершение в «Книге Т», предназначенной только для членов Ордена. Рисунки к новой колоде сделала супруга Матерса. Ученики должны были собственноручно копировать карты и хранить копию колоды в тайне, используя ее только лично, и не позволять распространиться за пределы «Золотой Зари». Правда, по прошествии некоторого времени «Книга Т» была опубликована и известна как Таро «Золотой Зари» и «Liber T».

Макгрегор Матерс, изменил колоду Таро в соответствии со своими представлениями. Он не только полностью поменял символику, но и переставил карты местами: Сила переместилась на номер VIII, а Правосудие (Справедливость) – на номер XI. Дурака он поставил не в конце последовательности Козырей, а в начале. Таким образом, Дураку стала соответствовать не буква шин, как во французской системе, и не тау, как в американской, а алеф. Кроме того, Матерс изменил порядок Младших Арканов: в начале у него идут Тузы, затем Карты Двора, потом в сложной астрологической последовательности Номерные карты.

Уайта не удовлетворяли ни традиционные варианты Таро, ни «исправленные» Матерсом. Поэтому в период основания Исправленного ритуала «Золотой Зари» он решил создать «исправленную» колоду Таро, через символику которой надеялся проводить свои идеи, о которых говорилось выше. В 1909 г. Уэйт закончил работу над книгой «Ключ к Таро» и заказал сопроводительную колоду к этой книге художнице Памеле Колман Смит, состоявшей в его реорганизованном ордене «Золотой Зари». Уэйт не без основания доверил работу над изобразительным рядом карт молодой художнице.

Памела Колман Смит (1878 – 1951 гг.) родилась в Англии в семье американцев. В юные годы она жила то в Лондоне, то в Нью-Йорке и на Ямайке. Колман Смит примкнула к «Золотой Заре» в 1901 году, тогда начали проявляться ее медиумические способности; она зарисовывала видения, которые посещали ее под влиянием музыки, и Уэйт, по-видимому, именно благодаря этому обратил внимание на художницу. Во время раскола в Ордене 1903 года Смит перешла на сторону Уэйтовской группировки, как говорил тот же Уэйт, потому что «ей нравились его церемонии, хотя она не претендовала на понимание их внутреннего содержания». Несмотря на это, Уэйт предполагал, что художница, без сомнения обладающая богатым воображением и экстрасенсорными способностями, под его непосредственным руководством сможет создать прекрасно выполненную и, что наиболее важно, символически правильную колоду, пригодную не только для гадания, но и для поставленной им Высшей цели. Недаром в своем «Ключе» Уэйт уделил несколько позитивных строк Памеле Колман Смит, тем самым, запечатлев ее имя в анналах истории.

Уэйт направлял Колман Смит к созданию изображений, соответствующих той интерпретации Старших Арканов, которые содержали бы в себе высшие аспекты значений. Вместо принятых ранее в «Золотой Заре» египетских мотивов, Уэйт предпочел обратиться к художественным образам Ренессанса, которые ранее вдохновляли прерафаэлитов и символистов. Если сравнить рисунки карт с некоторыми экземплярами 16 века, то они, буквально, кажутся скопированными с оригиналов, например, с Таро «Sola Busca»5, которые Уэйт, безусловно, видел в энциклопедиях по истории карт.

С другой стороны, Уэйт опирался также на описания Таро в манускриптах Уэсткотта и «Liber Т» Матерса, хотя это и не является столь очевидным.

Кроме того, в Уэйтовском Таро много символов, связанных с Артуровским циклом6 и литературой Розенкрейцеров, как будто оно предназначалось для Высокой Церкви и Святого Грааля7. Недаром в статье под названием «Отражение Священных мистерий Грааля в талисманах Таро» (1909 г.) Уэйт проводит ассоциацию между атрибутами, которые часто присутствуют в легендах о Святом Граале, и четырьмя мастями Младших Арканов (чашами, жезлами, мечами и магическими фигурами, пентаклями).