Иллюзии сада камней

В то воскресное утро, несмотря на конец ноября, было тепло. Ася, одетая в легкую курточку, которая не закрывала шеи, неторопливо шла в сторону профессорской квартиры с законченными главами диссертации. В центре города было пустынно, прохожие еще не заполнили улицы. Вдруг она увидела, что навстречу ей, в метрах пятидесяти, поднялся со скамейки высокий парень и уверенно направился в ее сторону. Ася обрадовалась: «Кажется, знакомый. Интересно, на кого он похож?» – и начала близоруко всматриваться. Парень напоминал одного из новичков, посещавших школу каратэ. Но разглядеть его было невозможно: низко надвинутая бейсболка оставляла открытым только тяжелый квадратный подбородок.

За три метра до женщины парень ускорил шаг и, толкнув ее плечом, загрёб пятерней золотую цепочку с кулоном, отработанным движением сдернул с шеи и побежал прочь. Ася ахнула, схватилась за шею и оглянулась – тот уже сворачивал за угол, а видевшая происшедшее пожилая женщина с пустым мусорным ведром покачала головой и поспешила скрыться во дворе. У Аси появилось ощущение, будто ее раздели догола и оставили стоять посреди улицы, в центре города. И тут же выплыл предательский вопрос: «А как же каратэ? Где твоя реакция, где чувство противника?» Ответ был прост: «Нет никакого каратэ! Ты просто слепая наивная дура, которая два года занималась в спортзале никому не нужной ерундой. Ты ведь даже догнать его не сможешь!»

Ася не в состоянии была продолжить свой путь к профессору, потому что этот акт насилия – расчетливый и жестокий – свел на нет всё, чему она училась так долго, во что она пыталась верить. И дело было даже не в стоимости украшений, а в том, что отныне ей предстояло с этим жить – когда вот так, посреди города могут ограбить, унизить и даже убить. И никакое каратэ не спасет. «Ну что ж, – горестно подумала она, – на нет и суда нет. Будем действовать другими способами». И, резко развернувшись на каблуках, Ася пошла туда, где, по ее предположению, должна была быть полиция. Она совершенно не верила в разумность принятого решения. Но надо было хоть что-то сделать и успокоить обиженную душу: столько раз за свои тридцать четыре года Ася была обманута и обворована продавцами, ворами в троллейбусах и автобусах! В этот раз действительно нужно было что-то предпринять, потому что этот раз показался ей последним.

Как ни странно, патруль нашелся быстро – его вызвал по рации водитель служебной машины у городского исполкома. С патрулем приехали какие-то милицейские начальники, записали приметы преступника, передали по рации во все районные отделы. И как же была удивлена Ася, когда выяснилось, что она – двадцать пятая жертва грабителя, но первая по счету, решившаяся требовать правосудия. Она написала заявление – от отчаяния и бессилия, не веря себе и, тем более, не веря равнодушному прыщавому милиционеру…

Спустя два месяца рутинных допросов и протоколов, вызовов в райотдел и опознаний преступника ей вернут цепочку и кулон. Молодого шестнадцатилетнего паренька осудят на шестнадцать лет лишения свободы, и его отец, генерал в отставке, приедет к ней домой и со слезами на глазах будет умолять подписать заявление об отсутствии претензий к подсудимому. Еще он будет говорить о том, что парня сбила с пути любовница-воровка, что мальчик не так уж и плох. Ася подпишет. Подпишет, потому что ей будет безразлично, накажут преступника или нет. Конечно, Глеб устроит скандал за то, что Ася не потребует за свою подпись денег, но это тоже будет ей безразлично. Совершенно неожиданно для себя она поймет простую истину: дело не в силе. Как ученица своего Учителя, она все-таки выиграла бой, но выиграла другим способом – не менее эффективным. И не ощутила никакой радости от победы. Ни-ка-кой!

Так зачем нужны были жестокие силовые тренировки, постоянные выбросы адреналина, хождение по краю пропасти и постоянная угроза получить травму? И в чем тогда истинный смысл каратэ?

Словно нарочно, Учитель еще больше ужесточил свое отношение к старшим ученикам и ввел штрафы за опоздания и прогулы. Никакие оправдания не принимались, кроме справки о болезни. Работа в расчет тоже не принималась. Вскоре перестал ходить на тренировки, а потом и совсем исчез не слишком обеспеченный Самадин, его штрафы за опоздания выросли баснословно. Джек-Попрыгунчик сделал вид, что его это не касается. Если опаздывал, деньги обещал принести позже, но не приносил. Рита стала заниматься кое-как, ей тоже все стало безразлично. Ахмед сник, больше не улыбался, не шутил. И только Молчун смиренно переносил все испытания – на его застывшем лице не отражалось никаких эмоций. Ася, как и пообещала, не пропускала тренировки, но ее моральные терзания по поводу физической несостоятельности как бойца каратэ становились все более невыносимыми. Дошло даже до того, что она решила вернуть Учителю пояс вместе с сертификатом и попросить отпустить ее с миром. И знала ведь, что не отпустит. А он, чувствуя ее настроение, стал относиться к ней с презрением, как к человеку слабому, не прошедшему испытания, и потому недостойному.