Иллюзия бессмертия

Несколько долгих минут агрессивное порождение темной магии пульсировало подобно огромному бьющемуся в агонии сердцу, а потом замерло и начало стекать по защитному куполу Урсулы грязными вязкими потеками.

Тяжело дыша, старуха в ужасе смотрела на выросшую впереди черную стену, неподвластную ее светлой силе, понимая, что Айт и Вайолет остались за ней.

* * *

Ноги Вайолет увязли в зыбучем черном песке, который тут же просочился в легкие туфельки девушки. Колкие песчинки коснулись кожи, заставив Вайолет вздрогнуть и замереть.

— Небесные покровители, — прошептала она мгновенно закрывшему ее собой Айту. — Это же останки людей. Прах магов, которых уничтожила Моргана.

Одарин даже не посмотрел себе под ноги, сейчас все его мысли были заняты совершенно другим. Все пошло не так, как они с Урсулой рассчитывали. Одейя, Грайд и Кин не смогли пройти в Сад Душ, и мужчина теперь точно знал, почему.

Строки из книги Сумрака оживали у него перед глазами, требуя выполнить предназначение, но вопреки долгу и логике, Айт схватил Вайолет за руку, желая вытолкнуть ее из этого места обратно.

— Ты должна уйти отсюда. Сейчас же. Вернешься к Урсуле, и Грайд выведет вас из дворца.

— Нет, — качнула головой девушка. — Я уйду отсюда только с тобой, Лин и Ири.

— Пожалуйста, — с бесконечной мольбой в голосе произнес Айт, до боли сжимая руки Фиалки.

— Элле сварин ай дит хэрт, Дъяммира. Лайт тиль хэм, — внезапно произнесла она, подняв на одарина свои пронзительно фиолетовые глаза. — Разве ты не слышишь, о чем они меня просят? Неужели ты их не видишь?

Айт сглотнул тугой ком, подкативший к горлу, и одарина захлестнуло беспросветное отчаяние. Придавило, словно каменная глыба, из-под которой нет никакого шанса выбраться.

Сейчас он понимал каждое сказанное Фиалкой слово, и тот смысл, который вкладывали в свою просьбу окружившие их призраки — тоже. А вместе с этим на мужчину обрушивалось четкое осознание неизбежности, предопределенной всесильными богами задолго до их с Вайолет рождения, как и понимание того, что он уже ничего не может изменить, потому что Фиалка не отступится. Бесполезны уговоры. Она всегда будет слушать только свое сердце.

— Я вижу их, — хрипло протянул Айт, ласково погладив лицо любимой кончиками пальцев. — И проход в чертог тоже вижу.

На миг Вайолет показалось, что мужчина с ней прощается, столько невысказанной тоски было в его взгляде. Живой и любящий Айт внезапно спрятался за своей привычной маской мрачного одарина, заставив девушку усомниться в собственных выводах.

Поднырнув под руку темного стража, Вайолет ухватилась за его ладонь, сжимающую нож, и подвела ее к своему горлу.

— Действуем как договаривались, — напомнила Айту она.

— И не бойся, что сильно поранишь меня. Помни, это лишь иллюзия.

Одарин кивнул, удобно перехватил Фиалку второй рукой, а потом шагнул вместе с ней в открытый призраками разлом.

Мягкое золотое свечение окутало тела Хранительницы и Первого Стража, и упругая воздушная волна вынесла их в необычное место, похожее на какой-то храм, в центре которого находился высеченный в полу ритуальный круг с вписанными в него магическими символами. Сквозь каменную вязь древних рун пробивались столпы света, выстреливая своими лучами в закручивающийся в вышине серый смерч. По обе стороны от круга располагались плоские овальные камни, напоминающие жертвенные алтари.

На одном из них Вайолет увидела сидящую на коленях Ириэйю, но вместо возгласа радости у Хранительницы из горла вырвался придушенный вскрик ужаса.

Платье дочери Морганы, изрезанное острыми сколами стекла, насквозь пропиталось кровью, сочащейся из ее ран. Красивое лицо девушки также испещряли мелкие порезы и царапины, а льющиеся по щекам слезы окрашивались в розовый цвет. К груди она прижимала огромную голову неподвижного черного рохра, лежащего в луже крови. И в израненном темном звере Вайолет даже не сразу признала Доммэ.

Сердце Фиалки замерло и ухнуло куда-то под ноги, когда Ири жалобно позвала его по имени, зачем-то укутывая в дымный кокон своей магии.

— Как же ты вовремя, Логгар, — вкрадчивый голос Морганы расслоившимся эхом прозвучал в гнетущей тишине, и в центре круга, словно соткавшийся из тьмы призрак, появилась колдунья, такая совершенная и жуткая в своей безупречной красоте.

Все было в ней отравлено ядом жестокости и злобы — улыбка, голос, взгляд агатовых глаз… Вместо чувства восхищения эта женщина вызывала у Вайолет гадливость, потому что видела девушка под ее красивой оболочкой насквозь прогнившее нутро.

— Где Лин? — грозно пророкотал Айт в ответ на приветственную тираду темной Хранительницы.

Ее ядовитая ухмылка стала еще шире, когда она невинно спросила:

— Ты имеешь в виду свою дочь, ай-тэро?

Из-за спины Морганы неожиданно выплыли три сфирьи, сжимающие в своих тисках бледную и зареванную девочку, от жалкого вида которой у Вайолет остановилось сердце.

— Папа… — всхлипнула осипшая от слез и криков Лин, неотрывно глядя на Айта.

— Все просто, одарин, — проворковала ему Моргана. — Предлагаю честный обмен: ты отдаешь мне светлую Хранительницу и можешь забирать свою соплячку.