Иллюзия бессмертия

Уголки губ женщины дрогнули, и в темных омутах ее глаз на миг промелькнула растерянность.

— Что ты несешь, идиот? Я все сделала правильно — так, как перечислил мне отец: кровь творения Сумрака откроет последнюю дверь, и на Весы Вечности лягут вместилища Света и Тьмы, а та, что взойдет в круг Двуликого — соединит в себе обе их силы, став сумеречной девой.

— Видишь ли, Моргана, — грустно улыбнулся Айт, — когда Сангус раскрыл тебе тайну о том, как вернуть опального бога, он забыл рассказать, что пойманный им дух прочитал Книгу Сумрака не до конца. А там говорится, что в Сумеречный Чертог может войти только одна сумеречная дева — Дъяммира. И это не ты, сестра…

— Что? — колдунья недоверчиво прищурилась, впиваясь в лицо ай-тэро мечущим злые искры взглядом. — Кто ты такой?

— А ты присмотрись ко мне внимательно, — высоко поднял голову Айт. — Я тебе никого не напоминаю? Мое настоящее имя Айтириолл Эйд. Я — сын Сангуса Эйда и твой кровный брат, Моргана. Хотя радости по этому поводу совершенно не испытываю.

Колдунья сглотнула и в ужасе замотала головой:

— Нет. Неправда. Ты не можешь быть сыном Сангуса. Грязный выродок. Ты лжешь.

Сияющий вокруг Морганы свет внезапно начал меркнуть, наливаясь густой мглой, а вращающаяся над колдуньей воронка вдруг стала затягивать в себя отрывающиеся от женщины частички одежды, волос и кожи.

— Что происходит?

Истеричный вопль повелительницы Тэнэйбры утонул в воющем вокруг нее смерче, вращающемся все быстрее и яростнее.

Женщина кричала, взмахивала руками в тщетной попытке выбраться из разрушающей ее тело стихии, но чем яростнее она с ней боролась, тем быстрее старилась и рассыпалась, будто созданная из песка статуя.

— Ты ошиблась, Моргана, — хрипло прошептал Айт, оставаясь безучастным к тому, что на его глазах Хранительница Тьмы превращается в тлен. — Не ты была обещана Сумраку… Она…

Взгляд мужчины переместился к сияющему белым светом алтарю двуликого бога, и что-то треснуло в груди одарина и раскрошилось на мелкие осколки, пока он безжизненно смотрел на опустевший камень в глупой надежде обнаружить на нем Вайолет.

Возведенные вокруг стены магии осыпались. Таяли, словно капли воды на солнце, древние письмена, испещряющие пол. Исчезали жертвенные алтари, растворяясь в воздухе. Мерк волшебный свет… А Айт все смотрел.

Туда, где еще миг назад находилась девушка с глазами цвета лесных фиалок, та, что забрала с собой его сердце и душу, свет чьей улыбки он будет помнить и любить вечно.

— Айт, — окрик Урсулы выдернул одарина из оцепенения, и мужчина, наклоняясь к намертво вцепившейся в его колени Лин, поднял зареванную дочку на руки, поворачиваясь навстречу бегущей к нему волшебнице.

Изумленно оглядываясь по сторонам, Грайд и Кин бросились к сидящей на полу в обнимку с черным рохром Ириэйе, а Урсула, сбавив шаг, сначала метнула растревоженным взглядом в дочь Морганы, а затем подняла его на мрачного, как безлунная ночь, одарина.

— Где Вайолет? — голос волшебницы заскрипел, будто корабельные сосны в лесу, и в пронзительно-синих глазах старухи мелькнул страх.

Рвано выдохнув, ай-тэро обернулся в поисках какого-то удобного для разговора места. Обнаружив чуть поодаль между двух каменных колонн полуразрушенные ступени, он направился к ним, усаживаясь на верхнюю площадку и устраивая у себя на коленях жмущуюся к нему Лин.

Урсула осторожно опустилась рядом, кажется, боясь задать очередной вопрос. Просто вопросительно смотрела на одарина, и надежда в ее взгляде таяла, чем дольше он молчал.

— Где моя девочка? — наконец сипло выдавила из себя старуха.

— Я не знаю, где живут бессмертные боги, Урсула, — безжизненно ответил Айт. — Поэтому не могу ответить на твой вопрос правильно. Но где бы Вайолет сейчас ни была, уверен — ее там будут любить.

Ее невозможно не любить, потому что она и есть сама любовь. Светлой Хранительницы Вайолет больше нет. Есть сумеречная богиня Дъяммира.

Волшебница, сделав глубокий вздох, схватилась за сердце:

— Ты знал, темный… С самого начала знал, кто она такая.

Айт покачал головой, пряча губы в пушистых прядях на макушке Лин, крепко обвивающей его руками.

— Нет. Я узнал это только когда вернулся в Темные Врата и получил доступ к спрятанному в цитадели артефакту.

— И ты вот так просто отдал Вайолет Сумраку? Ты ведь любишь ее. Как же ты мог? — в сердцах воскликнула Урсула.

— Я просто не нашел другого способа спасти всех: ее, Лин, Ири и Доммэ, — прохрипел одарин. — Все живы, Урсула. Мертв только я. Невелика потеря…

Старуха в скорбном молчании подняла взгляд на словно окаменевшее лицо Первого Стража, и глаза ее наполнились слезами.

— Почему Свет и Тьма выбрали в жены Сумраку именно ее?

Тяжелый вздох Айта нарушил затянувшуюся паузу:

— Ты разве не поняла? Потому что Вайолет — сердце этого мира, и она никогда не позволит Сумраку его разрушить. А он из любви к ней просто не станет этого делать.

Урсула отвернулась, подозрительно шмыгнув носом, и Айт, подняв руку, ласково погладил ее седую голову.