Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Д. А. Хендерсон, создавший своим авторитетом по части социальных вмешательств массу проблем Ричарду Хэтчету и Картеру Мехшеру, сказал свое веское слово и здесь. Хендерсон был единственным на планете конкурентом Фейге в борьбе за звание живой легенды прикладной эпидемиологии и славу лучшего полевого командира в битвах с инфекционными болезнями. И к тому же Хендерсон не запятнал своего имени работой на ославившиеся CDC, а возглавлял Бюро по инфекционным заболеваниям в структуре Всемирной организации здравоохранения в Швейцарии. «Не в моих обычаях писать авторам отзывы на их книги и рассказывать о собственной реакции на них, — написал он в первых строках письма Нойштадту, — но в данном случае мои предвкушения интеллигентной научной работы, тонко освещающей сложный процесс принятия решений, были растоптаны столь грубым образом, что я не устоял перед желанием лично выразить вам свое горькое разочарование».

Великое множество проблем этой книги, писал Хендерсон, проистекает от невежества Ричарда Нойштадта, демонстрирующего непонимание «азов научной эпидемиологии и вирусологии гриппа, синтеза и производства вакцин и т. д.». И глубина этого провала лишь «усугубляется решительной ясностью осуждения задним числом». По сравнению с Дэвидом Сенсером авторы книги — как и все ими проинтервьюированные — имели одно большое преимущество: они знали, что пандемии не случилось, а всё предпринятое правительством США для спасения жизней граждан обернулось лишь потерей времени, денег и здоровья кое-кого из вакцинированных. Естественно, после того как пандемия не разразилась, все дружно согласились, что и сама вероятность ее была изначально сильно преувеличена в силу неопределенности целого ряда факторов.

Через две недели Нойштадт ответил. Письмо Хендерсона его опечалило, сообщал он. Страна обречена, предрекал он, «если профессионалов общественного здравоохранения вашего уровня не удастся побудить к обузданию массы трудностей, порождаемых действиями правительства через федеральную систему в телевизионную эпоху, особенно после Уотергейта». Изменения в СМИ и обществе повлекли за собой перемены в массовом восприятии технических решений, поэтому люди с одним лишь техническим опытом не могут и дальше принимать решения без оглядки на то, в каком свете их могут выставить постфактум в глазах циничной публики.

Хорошо бы Хендерсону было на этом и остановиться, но он по какой-то причине не смог и через месяц написал второе письмо — трехстраничную, через один интервал гневную отповедь автору памфлета. Ему не дает покоя, писал он, что этот профессор-политолог самоуверенно выдает себя за понимающего хотя бы на студенческом уровне, что такое принятие решений в боевых условиях, и при этом напрочь забывает о важнейшем свойстве таких решений — неопределенности. «Я нахожу несопоставимое на много порядков различие между несением персональной ответственности за принятые решения и пребыванием в статусе советника или лица, изучающего процесс их принятия, — писал он. — Испытать оргазм или получить стрелу между ребер — это одно, а читать-писать об этом — совсем другое». Сенсер нарвался на разящую стрелу. Нойштадт же всего лишь начитан о том, что такое оргазм, — и, однако же, смеет использовать свой опосредованный опыт для того, чтобы ходить гоголем и выставлять себя авторитетом в предмете, с которым лично дела не имел. «Любому администратору по долгу службы регулярно приходится принимать решения на основе неполных данных, — заключил Хендерсон. — ‹…› Ситуация была, что называется, „без шансов“, причем при выборе любого из множества вариантов, а не только тех, что описаны вами. Из многих бесед с Сенсером и персоналом CDC, которые я в ту пору имел, это становилось даже слишком хорошо понятно. Так что нарисованный вами их портрет как людей, самовлюбленно и высокомерно творящих произвол в прямолинейной решимости сеять добро по своему разумению и предотвращать заболевание, „послав к черту общественное мнение и лично президента“, невероятно далек от истины, — и тут вы просто „попали в молоко“».