Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Пройдет еще семь месяцев, прежде чем система общественного здравоохранения США окончательно купится на идею социального дистанцирования как мощнейшего оружия в борьбе с пандемиями. История этих семи месяцев дорога́ Лизе Кунин. Она бережно хранит всю электронную переписку и каждую из полусотни с лишним презентаций, подготовленных ими с Картером для всех, кого им требовалось убедить, — начиная с чиновников Министерства образования и заканчивая сотрудниками местных органов здравоохранения, заполнявших бальные залы отелей, где эти презентации демонстрировались. Она даже подумывала со временем написать об этом целую книгу, лейтмотивом которой явилась бы сила воздействия сюжетно-образного повествования.

Лиза, Ричард и Картер не сразу поняли, что они, по сути, ведут войну против вражеских нарративов, победу в которой одержит та сторона, чье повествование прозвучит сильнее и убедительнее. Люди из системы общественного здравоохранения, будучи не самыми большими знатоками обсуждаемого предмета, тем не менее упорно настаивали, к примеру, на том, что закрытие школ приведет ко множеству пагубных последствий: болтающихся без дела детей вовлекут в уличную преступность; тридцать миллионов школьников — получателей бесплатных ланчей будут хронически недоедать; родители не смогут выходить на работу и т. п. Американское общество к тому времени настолько привыкло перекладывать заботу о детях на школу, что прежние поколения американцев диву бы дались, глядя на это, в то время как другой важнейший институт — семья — на глазах утрачивал способность исполнять данную функцию. «Зондирование показало: в кулуарах все только и говорили о том, что оставлять детей целыми днями в семьях небезопасно», — сказала Лиза.

Чтобы опровергнуть рефлекторно повторяемые аргументы насчет непомерно высоких издержек социального дистанцирования, Картер насобирал столько данных по всем углам и закоулкам Белого дома, что один высокопоставленный чиновник Министерства здравоохранения прозвал его «человеком дождя»[29]. Он еще предъявит своим критикам статистику, свидетельствующую, в частности, о том, что по выходным, когда дети не в школе, уличная преступность ниже, чем в будни. «Недаром же ФБР хранит все эти данные, — говорил он себе. — Пик преступности среди малолетних приходится аккурат на 15:30 в будни. Всё потому, что они перед этим целый день сидят в клетке и тихо сходят с ума». Он еще покажет своим критикам, сколько именно домохозяйств будет реально нуждаться в помощи по части присмотра за детьми, — на порядок меньше, чем им представляется. В период летних каникул пользоваться услугами программ детского школьного питания продолжает лишь 2,6 миллиона детей по всей стране: вот эта цифра, а вовсе не число записанных на получение ланчей по школьной программе, как раз и отражает реальное количество школьников, лишенных доступа к нормальному питанию! Также он предъявил всем результаты заказанного Лизой Кунин анкетирования родителей детей, кормящихся в школах: лишь одна седьмая часть, или 2,8 миллиона из них ответили, что при отсутствии школьного питания они с трудом смогут прокормить своих детей. Если школы закрыть, резюмировал Картер, проблемы с пропитанием возникнут вовсе не у 30 миллионов детей, как утверждают оппоненты, а менее чем у трех миллионов, а в таком масштабе ее можно решить элементарно с помощью выпуска дополнительных талонов на получение продовольственной помощи по линии социальной защиты.

Подобные вещи он проделывал раз за разом: берешь проблему, кажущуюся всем неподъемной, — и показываешь ее раздутость, ужимаешь до базового уровня, на котором она, как всем тут же становится очевидно, оказывается вполне решаемой. Однако и это не помогало побороть глубоко засевшее в сознании людей ощущение, будто закрывать школы или иным образом вмешиваться в социальную жизнь американцев ради сдерживания пандемии нецелесообразно, поскольку издержки никоим образом не окупятся.