Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Для реконструкции реально случившегося в 1918 году им хватило считаных месяцев. Их статья была опубликована в майском выпуске «Материалов Национальной академии наук США» за 2007 год. Соавтором значился их старый знакомый — гарвардский эпидемиолог Марк Липшиц, проделавший всю статистическую работу и, в целом, приведший материал в такой вид, будто его действительно писали вышколенные ученые[28]

. Вышедший под заголовком «Меры в области общественного здравоохранения и интенсивность эпидемий во время пандемии гриппа 1918 года» шедевр впервые вскрыл воистину судьбоносное с точки зрения жизни и смерти значение

своевременности

мер, принимавшихся в 1918 году. Города, где вмешательства начинались незамедлительно по пришествии вируса, несли значительно меньшие человеческие потери. Первые случаи гриппа в Филадельфии были зарегистрированы 17 сентября, а в Сент-Луисе лишь 5 октября — по странному стечению обстоятельств именно в день, когда генеральный хирург США Руперт Блю наконец признал заболевание особо тяжелым и рекомендовал местным органам власти принимать действенные меры по своему усмотрению. В итоге же смертность в Сент-Луисе оказалась вдвое ниже, чем в Филадельфии, исключительно по той причине, что городские власти там использовали карт-бланш, полученный от федеральных, и принудили горожан к соблюдению социальной дистанции.

Это отнюдь не означало, что все жители Сент-Луиса по достоинству оценили свалившееся на них счастье. «Вот читаем мы городские газеты Сент-Луиса, — сказал Ричард, — и видим, что они прекрасно отдают себе отчет в том, что ситуация у них намного лучше той, которую переживают другие города, — и всё равно они не могут продлить введенные и реально действенные меры на срок дольше первоначально предусмотренных четырех — шести недель». Газета даже проанализировала причины подобной неспособности и показала, что американские города просто прогибались под нажимом бизнеса, интересы которого диктовали необходимость ослабления правил социального дистанцирования, а результатом такого послабления становилась мощная вторая волна заболеваемости. В тех городах, где не прогнулись, второй волны и не было. Эта газетная статья в полной мере подтверждала свидетельствами из мира реальной пандемии абсолютно всё то, в чем Боб Гласс и другие специалисты по математическому моделированию убедились на опыте их воображаемых миров. Теперь даже при самом предвзятом отношении к стратегии «целевого многоуровневого сдерживания» отрицать ее обоснованность фактическими данными становилось бессмысленно. «До этого люди, которым были ненавистны наши идеи, имели возможность забрасывать нас дымовыми шашками, скрывая за созданной ими завесой смысл того, о чем говорят наши модели, — вспоминал Ричард. — После публикации они лишились возможности создавать дымовую завесу вокруг того, что реально происходило в 1918 году».

Более тонкое послание читалось между строк статьи: людям крайне тяжело дается осмысление пандемии, поскольку срабатывает защитная реакция, уводящая мысли в сторону. Как так вышло, что до сих пор (в 2006 году) можно сказать нечто новое и важное о событиях 1918 года? Почему почти целое столетие никто не замечал простой истины, лежащей чуть ли не на поверхности самой смертоносной пандемии в новейшей истории человечества? Лишь после того, как три историка-любителя провели сравнительный анализ противоэпидемических мер, введенных в крупных американских городах, и зафиксированных в этих городах итоговых показателей смертности, стало со всей очевидностью ясно, что главное — своевременность вмешательства. Картер только диву давался, почему этого раньше никто не замечал. По большей части, решил он, ответ кроется в природе пандемий. Число заболевших растет по экспоненте. Если взять один цент и ежесуточно удваивать имеющуюся сумму, через тридцать дней накопится свыше пяти миллионов долларов: трудно представить себе это наглядно, вот и распространение болезни с подобной динамикой люди не могут себе вообразить. «По-моему, всё дело в том, как работают наши мозги, — сказал Картер. — Берем лист бумаги толщиной 0,1 мм и складываем его пополам, затем еще раз пополам — и так пятьдесят раз. Получаем бумагу толщиной свыше ста миллионов километров». Тоже в голове не укладывается. Тот же порок ментального восприятия, который не позволяет людям осознать всю мощь эффекта начисления сложных процентов, делает их слепыми к восприятию простой истины: важно успеть вмешаться до начала экспоненциального взрыва патогена.