Иллюзия любви. Киноповесть

Наконец Аджай расплачивается, они выходят на улицу и направляются к машине. Маша спрашивает:

– Хорошо повеселился?

– О чём это ты? – не понимает Кумар.

– Над чем вы с продавщицами хихикали? – едва сдерживая раздражение, шипит Маша. – Причём хихикали на хинди!

– Моя дорогая леди, ты ревнуешь?! – радуется Аджай.

– Отвечай! – почти кричит Маша. – Вы надо мной смеялись? Почему они смотрели на меня и умирали со смеху? Что ты им наговорил?

– Маша, не кричи, это неприлично, – пытается успокоить её Аджай. – Я просто сказал им, что ты моя невеста, а они ответили, что у меня отличный вкус! – он широко улыбается, но сейчас его неотразимые ямочки напоминают Маше, лишь как он улыбался продавщицам, и она, остановившись и повернувшись к нему лицом, продолжает кричать:

– А почему ты решил, что я твоя невеста?! С чего это ты решаешь за меня?!

– А что я такого сказал? – тоже начинает выходить из себя Аджай, не понимая, в чём он виноват. – Разве я соврал, и разве ты не моя невеста?

– Конечно, нет! Я, слава Богу, взрослый человек и привыкла сама решать, что мне делать!

Они стоят, забыв про машину, и смотрят друг на друга: Маша – гневно, Аджай – спокойно и несколько свысока.

– Послушай, Маша, я тоже взрослый человек и тоже привык сам принимать решения! Я сам решаю, кому мне улыбаться, с кем и как говорить; я не имел в виду ничего дурного, и если тебе что-то померещилось, то успокойся и не ревнуй! Кроме того, тебе нельзя разговаривать со мной при всех в таком тоне – это Восток, дорогая! Здесь главное слово всегда принадлежит мужчине, и тебе, думаю, это хорошо известно. А в чужой монастырь со своим уставом не ходят, так что постарайся соблюдать хотя бы правила приличия! – очень мягко, но твёрдо произносит он.

Маша мгновение смотрит ему в глаза, потом наклоняется, дотрагивается до его ног, затем подносит руки к сердцу, губам и лбу. Всё это происходит так неожиданно, что Кумар не успевает её остановить:

– Что ты делаешь?!

– Как что? Оказываю тебе уважение, ведь именно так у вас принято? На Востоке мужчина – это господин, царь и Бог для женщины, его слово – закон! Слушаю и повинуюсь! Разве ты не этого от меня потребовал? – тихо, но непримиримо произносит девушка.

– Маша, ты обиделась? – пугается Аджай.

– Что ты, разве я могу? Это ведь только ты можешь делать что захочешь: кокетничать с продавщицами, решать за меня, а я…

– Маша, перестань, прошу тебя! – взволнованно говорит Аджай.

– Как, ты опускаешься до просьб? Это тебе не идёт – Аджай Кумар, властитель сердец, не должен просить, он должен повелевать!

– Маша, но я же ничего плохого не сделал и даже не думал!

– Аджай, в Москве ты вёл себя так, словно я нежный и хрупкий цветок, ты боялся прикоснуться ко мне, а здесь…ты так изменился, ты стал властным, самодовольным, и… мне кажется, что ты опять меня используешь!

Аджай, не веря своим ушам, смотрит на неё и видит, что она не шутит, она действительно так думает. Тогда он опускается на колени и снизу вверх смотрит на Машу:

– Это невыносимо! Перестань, прошу тебя!

Маша пугается:

– Аджай, что ты делаешь, встань, люди же смотрят!

– Когда ты кричала на меня, когда кланялась мне в ноги, тебя не беспокоило, что люди смотрят! Пока не простишь, не встану!

– Ну и не вставай! – Маша хочет уйти, но Аджай ловит край сари и удерживает её. Маша пытается вырваться – ткань трещит. Она останавливается и начинает тянуть край сари к себе – Аджай – к себе, так продолжается некоторое время.

– Маша, не сердись, я больше так не буду! – тоном провинившегося мальчика говорит Аджай, и Мария начинает смеяться, потом садится рядом с ним, они обнимаются и смеются вместе.

– Глупенькая, – уже в машине ласково говорит Аджай, – что на тебя нашло, чего ты испугалась, с ума сошла?

– Да как ты смел им улыбаться своей улыбкой?! Это только моя улыбка! А глаза – как ты стрелял глазами – у меня даже в голове помутилось! А как они смотрели на твои ямочки – они просто пожирали тебя глазами! Ты должен принадлежать только мне, мне, мне! – Маша пытается наброситься на него с поцелуями, но Кумар отстраняется, ловит её руки и заводит их за её спину:

– Ах ты, маленькая собственница! – улыбается он. – Это ты восточный мужчина, а не я! Это ты будешь требовать от меня подчинения, а не я! Я буду лишь молчать и выполнять твои капризы! Чего ты хочешь? Хочешь посмотреть Индию?

– Ты моя Индия! – жарко шепчет Маша и, наконец, достигает своей цели – Аджай отпускает её руки и заключает в объятья.

Спустя некоторое время. Они едут в машине.

– Аджай, знаешь, какую Индию мне хотелось бы посмотреть? – задумчиво говорит Маша.

– Нет. Расскажи, и я покажу тебе всё, что захочешь! – отвечает режиссёр, накрывая Машину руку своей ладонью.