Иллюзия любви. Киноповесть

Маша берёт яблоко, надкусывает и протягивает его Аджаю. Он обхватывает её пальцы своей ладонью и тоже откусывает кусочек, глядя ей в глаза:

– Ты моя Ева! – шепчет он.

– А ты не Адам, ты змей-искуситель! – также шёпотом отвечает Мария.

Яблоко падает на ковёр, катится, и из него вылетают полные, спелые зёрнышки.

Утро. По всей комнате разбросана одежда. Раздаётся звонок телефона. Из-под простыни показывается рука и медленно нащупывает трубку. Потом появляется взлохмаченная голова Аджая:

– Да! – сонно говорит он. – Да, доброе утро, мама. Мам, прости, прости, но я не мог сдержаться! Вы разве не видели, что она полная дура, нет? Скажите, о чём мне с ней разговаривать? А то, что она не любит индийское кино? Это поразило меня в самое сердце! – он замолкает и слушает, потом произносит:

– Мама, хотите, я вас обрадую? Приведу сегодня девушку, которая мне очень нравится. Да, правда. Нет, с утра не смогу, – говоря, он ласкает рукой Машины волосы, наматывая локоны на пальцы, – попозже, вечером, часов в пять. Обязательно! До свидания.

Аджай откладывает телефон и со вздохом облегчения обнимает Машу. Но опять звонит телефон:

– Да? Да, Рахул, у меня всё в порядке. Нет, я не обиделся, может быть, твоя родня рассердилась на меня? Нет? Ну и славно. Пока, увидимся.

Аджай не успевает положить телефон – он опять звонит.

– Да что же это такое! – в сердцах говорит он и хватает трубку:

– Да! Да, Вики! Что нашёл? Нет, сегодня нет. Нет, говорю тебе! Ну и что! Подождут ещё пару дней. – Пока он разговаривает, Мария прижимается к его спине, целует шею, покусывает мочку уха, зарывается лицом в волосы. Положив трубку, Аджай поворачивается к ней, но Маша быстро и грациозно вскакивает с постели и стоит лицом к Аджаю напротив окна, вся освещаемая лучами восходящего солнца. У Аджая перехватывает дыхание, он тянется к ней, но, потеряв опору, падает с кровати. Маша, расхохотавшись, убегает в ванную. Аджай, поднявшись с пола, кидается на подушку, и лицо его расплывается в блаженной улыбке.

День. Магазин одежды. Аджай, открыв дверь, пропускает вперёд Машу, берёт её под руку и ведёт к прилавку.

– Зачем мы здесь? – недоумевает девушка.

– Затем, что перед тем, как встретиться с мамой, тебя надо хоть чуть-чуть замаскировать! – отвечает Аджай. – Иначе не миновать мне сцены и крупного разговора.

– Аджай, но я не хочу знакомиться с твоей мамой! Для чего? Я не вижу никакого смысла в твоей затее!

– Смысл будет потом, а пока, прошу, послушайся меня! – умоляюще говорит Аджай и обращается к продавщицам – миленьким молоденьким индианкам:

– Девушки-красавицы, превратите мне, пожалуйста, эту невероятно красивую белую женщину в такую же очаровательную индианочку! – и ослепительно улыбается.

Продавщицы, покорённые его обаянием, уводят Машу в примерочную. Аджай усаживается в кожаное кресло, закидывает ногу на ногу и закуривает сигарету. К нему подходит служащий и ставит перед ним пепельницу и чашку кофе.

Мария начинает дефилировать перед режиссёром в разных нарядах: то в шальварах и камизе, то в длинной юбке, то в разноцветных сари. Наконец она появляется в ослепительно ярком бирюзовом с золотом сари, и Аджай, поражённый её красотой, вскакивает с кресла и подходит к ней:

– Ты восхитительна! – шепчет он и целует её руку. – Это сари словно создано для тебя! Не переодевайся, идём прямо так, я хочу, чтобы на тебя смотрели!

Маша, смущённая его словами, розовеет и прячет лицо за накидкой.

– А теперь мы пойдём в ювелирный магазин, – говорит Аджай.

– Зачем?

– Индийскую девушку необходимо украсить: запястья, ушки…

– Только не делай меня похожей на рождественскую ёлку! – смеётся Маша.

Ювелирный магазин. Аджай и Маша выбирают браслеты и серьги. Потом Маше приглядываются ножные браслеты для танцев, и она обращается к Аджаю:

– Подари, мне, пожалуйста, вот эти бубенчики!

– Зачем они тебе? – удивляется он.

– Буду учиться индийским танцам! – заявляет Маша.

Кумар улыбается и выполняет просьбу своей возлюбленной. Затем он помогает Маше надеть браслеты на запястья, опускается на одно колено и застёгивает замочки у неё на щиколотках. Серьги Мария надевает сама, глядя в большое зеркало. Потом она оборачивается к Аджаю и, отбивая ритм бубенчиками, исполняет несколько простейших движений катхака – он, затаив дыхание, смотрит и говорит:

– Как естественно и непринуждённо! Ты словно рождена быть индианкой!

Он подходит к прилавку и начинает оформлять покупку, Маша рассматривает товары, выставленные на витрине. Аджай разговаривает с молоденькими продавщицами, причём беседа ведётся на хинди. Осознав это, Маша начинает прислушиваться к интонациям Аджая, пытаясь понять, в какое русло направился разговор. Кумар улыбается, глядя на женщин, и что-то им говорит, они смущённо и кокетливо смеются и в свою очередь что-то у него спрашивают. Аджай, взглянув на Машу, отвечает. Продавщицы тоже смотрят на Машу, и они смеются уже вместе. Девушка чувствует, как в ней начинает шевелиться какое-то странное, ранее неизведанное чувство, словно просыпается мохнатый, оголодавший зверь.