Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

По мере того как вовлеченность Бланшара в дела Церкви Любви углублялась, в некоторых письмах Ангелов его стали называть «избранным». Обычно такие письма сопровождались призывами оказать помощь в строительстве Чонда-За, которую Бланшар представлял как «райскую долину, где когда-нибудь поселятся Ангелы, мать Мария и мужчины из Церкви Любви». Чонда-За все чаще становилась центральной темой писем, в которых Бланшара просили оказать финансовую помощь: Ангелам нужны были деньги, чтобы приобрести землю и начать строительство. В одном из них мать Мария описывала жертвы, которые ей пришлось принести, чтобы осуществить свою мечту. «Я не убеждена, что я или кто-либо еще был послан на эту Землю с определенным предназначением, – писала она. – Я создала свое собственное, уникальное предназначение – как подобает каждому. Я дала обет возвести Чонда-За, новый сад Эдема. Я не вижу другой цели в своей жизни. Посему я посвящаю весь свой разум, свои способности, свою энергию реализации моей цели. Другого пути для меня быть не может».

«Одну лишь преграду еще предстоит преодолеть, – писала Мария, – нужду в любовном подношении, самом возвышенном, самом великодушном». В итоге Бланшар выслал достаточно денег, чтобы получить титул, который в один прекрасный день ему предстояло носить в Чонда-За. Свидетельство, нарекающее его «Мастером Храма», вскоре прибыло по почте, а с ним и список тайных клятв. Это был высочайший титул, которым мог обладать член Церкви и который наделял его в будущей утопии властью над храмом.

Развал Церкви Любви стал серьезным ударом для Бланшара. На суде он признался, что действительно верил, что проведет остаток своих дней в Чонда-За в звании Мастера Храма, и предвкушал, что к нему «будут относиться с неизменным уважением». Он был раздавлен, когда узнал, что Церковь Любви закрыта: «Я почувствовал, что земля ушла из-под ног».

Суд в Пеории завершился в 1988 году, всего за несколько дней до наступления Рождества. Присяжные признали Дона Лоури и Памалу Сент-Чарльз виновными в мошенничестве и отмывании денег. В духе всей этой драматичной истории, прямо перед вынесением приговора, обвиняемые исчезли из Иллинойса, и были объявлены в федеральный и международный розыск.

Сначала Лоури и Сент-Чарльз бежали в Монреаль, со временем добрались до Флориды. Через два месяца после их бегства федеральные маршалы настигли их в Форт-Уэрте, округ Палм-Бич[76], где Лоури выдавал себя за «преподобного Норберта Гейнса». Маршалы задержали его у почтового ящика, где он хотел забрать деньги от членов Церкви Любви, считавших, что он стал жертвой охоты на ведьм. Лоури экстрадировали в Иллинойс и приговорили к 27 годам тюрьмы.

Через десять лет Лоури был освобожден условно-досрочно. Он отправился в Батлер, штат Пенсильвания, – город его детства, где мне в конце концов и удалось его выследить и договориться об интервью. Там я обнаружил, что шумный город, каким он был во время Второй мировой войны, исчез. Как и в большей части городов Ржавого пояса[77], центральная улица, обрамленная заколоченными витринами угрюмых магазинов, зияла призрачной пустотой. Заводы, что когда-то приводили в движение город, закрылись или переехали в другие места. Небольшой крепкий городок, некогда располагавшийся здесь, испарился. Город, находившийся отныне на его месте, был в плачевном состоянии, с высоким уровнем безработицы и настолько серьезными проблемами с наркотиками, что позже здесь воздвигнут мемориал погибшим от передозировки.

Лоури жил в старом, обветшалом бежевом доме с большим двором, куда редко выходил. До нашей встречи я видел только одну его фотографию, сделанную еще в молодости. Тогда он был красив: узкий нос, пронзительный умный взгляд. Тонкие ухоженные усы делали его немного похожим на молодого Уолта Диснея. Но у двери меня встретил немощный, лысый и тощий как жердь человек. Ему было 82 года, но выглядел он намного старше. (Лоури умер в 2014-м, всего через два года после нашего интервью.) В доме царили разруха и в беспорядок. Стол покрылся пеплом, а весь дом пропах табачным дымом. Когда-то у Лоури был знатный баритон, словно созданный для старинного радио. Но длительное курение сделало его голос настолько сиплым, что подчас было трудно понять, что он говорит.

Убранство дома вполне можно было описать как «музей Церкви Любви». Казалось, Дон отнюдь не стремился забыть прошлое, а напротив, все, что ему хотелось делать, – это вспоминать старые добрые времена, когда он руководил организацией. Шкафы ломились от старых любовных писем Ангелов, газетные вырезки разбросаны по комнате, вокруг – сотни фотографий моделей, которые когда-то выдавали себя за его Ангелов.

Самыми любопытными памятными сувенирами были разные старые безделушки, связанные с Церковью, такие как цветочные вазы и подсвечники с изображениями матери Марии. Вокруг них Лоури рассыпал маленькие медные монетки, которые в прежние времена раздавал членам Церкви. На одной стороне крупным шрифтом было выгравировано «Чонда-За», а чуть ниже – «Хилсдейл, штат Иллинойс».