Иловайский капкан

Отсутствие энтузиазма объяснялось просто. Антитеррористическая операция шла в шахтерском крае уже больше месяца, но вместо побед разродилась целым рядом досадных поражений. В апреле провалился так хорошо спланированный при участии американских военных советников штурм Славянска. Уже было ворвавшаяся туда нацгвардия, усиленная элитным спецподразделением МВД «Омега», понесла значительные потери и вынуждена была позорно отступить, бросая технику с вооружением и боеприпасы. Желая взять реванш, при поддержке авиации с артиллерией силы ΑΤΟ вновь предприняли наступление на героически обороняющийся город и уже было заняли господствующую над местностью гору Карачун, но вскоре были выбиты оттуда, героически предавшись драпу. За три дня кровопролитных боев украинекая армейская группировка потеряла под Славянском три боевых вертолета, сбитых ополченцами из ПЗРК*, несколько сгоревших вместе с экипажами бронемашин, а также до сотни раненых, попавших в плен и убитых.

Примерно то же самое произошло и в ряде других, атакованных силами ΑΤΟ, городов Донбасса.

В Мариуполе 72-я отдельная мотострелковая бригада ВСУ*, усиленная карательным батальоном нацгвардии «Азов», получила достойный отпор от местных ополченцев и, лишившись нескольких командиров, а также до двух десятков бойцов, позорно бежала; под Краматорском двигавшаяся на город колонна бронетехники с десантом попала в засаду, понесла значительные потери и ретировалась к горе Карачун, а под Волновахой ополченцы сами напали на украинский блокпост, уничтожив там более полусотни «гэроив».

Новая украинская власть впала в шок и вместе со своими заокеанскими друзьями разразилась сентенциями о «руке Москвы» в донецком ополчении. Мол, в нем воюет российский спецназ, руководимый ГРУ Министерства обороны России.

Все это было ложью, поскольку командовал донецким ополчением полковник запаса Игорь Иванович Стрелков, в прошлом боевой офицер, прошедший не одну «горячую точку». Многие же из его бойцов, местные жители, в свое время служили в Советской армии. Как правило, в ВДВ, погранвойсках и на флоте. Пришли на помощь землякам, как всегда было в тяжкую годину, и казаки — с Дона и Кубани. Вот и весь спецназ, который так перепугал сидящую в Киеве хунту.

Оставив позади аэропорт, штурмовая группа покатила в сторону шахтерской столицы, окраины которой то и дело вспучивались фонтанами артиллерийских разрывов, а сверху обстреливались ракетами двух едва различимых в небе СУ-25. В разных концах миллионного города в небо поднимались клубы дыма, издалека доносило стон воздушной тревоги.

— Отличная огневая поддержка! — проорал Блад, держась рукой за скобу башни головного бэтээра, трясущимся рядом на теплой броне Залесски с Рунге.

— Да, — мотнули касками те. — Не завидуем мы повстанцам!

На подъезде к окраинным кварталам колонна развернулась в боевой порядок: головной бэтээр с урчащей за ним БМП остались на шоссе, а остальные сползли с него и двинулись по обеим сторонам озимого поля.

— Атака! — высунулся из башни командир, и машины сразу прибавили ходу.

Спустя пару минут за поворотом открылась густая лесопосадка, а на шоссе, перекрывая его поперек, засерел выполненный из бетонных плит, окаймленных автопокрышками, блокпост, с развевающимся над ним российским флагом, откуда навстречу атакующим понеслись огненные трассы.

Ду-ду-ду-ду! — задвоили в ответ крупнокалиберные пулеметы обеих машин, а десант кубарем скатился на землю.

— Русиш швайн! — нырнув в близлежащий кювет, выхаркнул попавшую в рот землю Рунге и стал обстреливать баррикаду короткими очередями.

Из другого кювета на противоположной стороне шоссе к нему присоединились Залесски с Бладом, а еще несколько бойцов, в том числе три «солдата удачи», пригнувшись и ведя на ходу огонь, засеменили вслед за сбросившими ход бронемашинами.

Внезапно под днищем одной уже почти достигшей горящего блокпоста, чадно воняющего резиной, оглушительно грохнул взрыв, машину подбросило, развернуло, и железо вспыхнуло костром, сквозь который донесся жуткий вой заживо горящих внутри стрелков и экипажа. В борту отвалилась дверь, и изнутри выбросились два факела.

— А-а-а!!! — душераздирающе понеслось в грохоте боя.

Ворвавшись на разрушенный блокпост, «чистильщики» обнаружили там прошитого пулеметной очередью мертвого старика, рядом с которым валялось охотничье ружье, и истекающего кровью, раненного в грудь молодого парня в тельняшке, с пустой кобурой на поясе, с ненавистью глядящего на победителей.

— Ну что, земляк, отвоевался? — передернув затвор, встал над ним разгоряченный Рубин.

— Сука ты, а не зем… — прохрипел раненый и не закончил. Наемник трижды выстрелил ему в голову.

— Поторопился ты, Серж, — отхлебнул из фляги подошедший Залесски, внимательно озирая развалины. — Парня нужно было сначала допросить, а уж потом… — возвел он глаза в небо.

— Он бы ничего не сказал, — шевельнул ногой труп Рубин. — Судя по виду, в прошлом моряк. А они все коммунисты и фанатики.