Иловайский капкан

После занятий и ужина всех рекрутов собрали в большой танковой палатке недалеко от штаба, где заместитель командира части выступил перед ними с лекцией. В том же плане, что и украинские СМИ: в Донецке с Луганском воду мутят сепаратисты, там полно российских войск, которые гнобят население и посягают на целостность Украины. В завершение подполковник сказал, что в ближайшее время добровольцы пройдут обучение и в составе бригады будут отправлены на Донбасс, воевать за «нэзалежнисть».

Лекция дала свои плоды.

Ночью трое из вновь прибывших сбежали, но к обеду их поймали и доставили назад. А потом расстреляли перед выстроенными на опушке новобранцами.

Следующим утром, в торжественной обстановке и при развернутом знамени части, все добровольцы приняли присягу, поклявшись в верности новой Украине, а потом каждый собственноручно расписался под текстом. Через неделю после присяги бронетранспортер Мусия, приняв на борт отделение «Правого сектора», был командирован в Харьков для оказания помощи МВД в разгоне очередного выступления демонстрантов. Тех, как и ожидалось, разогнали, а в машину бойцы притащили трех активистов — двух мужчин и женщину, окровавленных и избитых.

На обратном пути, примерно на полдороге к расположению части, сотник приказал остановить броневик в перелеске, и задержанных вытолкали наружу, приказав убираться на все четыре стороны.

Когда же те отошли метров на пятьдесят от машины, Мусий, развернув башню, хладнокровно расстрелял из пулемета всех троих под хохот и улюлюканье правосеков.

— Что же это такое, а, Серега? — стянув дрожащими руками шлемофон с головы, спросил Генка у бледного приятеля, когда они вернулись в часть, а командиры убыли в штаб для доклада.

Тот молчал и прятал глаза, не зная, что ответить.

Еще через несколько дней в бригаду поступил приказ о передислокации ее в Донбасс для участия в боевых действиях. И тогда друзья решили оставить часть на марше. Поначалу думали уйти ночью, пешком, во время привала. Но потом у Сереги возникла умная мысль. Свинтить внаглую, на боевой машине. Он тут же озвучил ее Генке.

— А почему нет? — согласился тот. — Заведем по-тихому, люки на запор и вперед. Если попытаются догнать, поработаешь по ним из пулеметов.

На следующий вечер, когда солнце опустилось за леса, груженная под завязку боеприпасами и продовольствием бригада под желто-синими флагами на антеннах выползла из леса и запылила по грунтовой дороге. В нескольких километрах за Купянском, уже в сумерках, подсвечивая включенными фарами, колонна свернула в близлежащую посадку и встала. Для отцов-командиров поставили несколько палаток, а бойцы расположились неподалеку от машин и стали подкрепляться сухпаем.

Заглушив двигатель раскаленного зноем бронетранспортера, Генка вместе с Серегой покинули его последними и, расстелив у переднего борта плащ-палатку, тоже перекусили.

Мусия и других командиров машин после походного ужина вызвали на доклад к ротному, звяканье ложек и солдатские разговоры постепенно стихли, а потом в разных местах возникли храп и сонное бормотанье. Спустя полчаса вернулся сержант, что-то напевая и прихватив из машины туго набитый вещевой мешок, расположился у недалекой акации. Вскоре оттуда послышалось чавканье и нанесло запах самогона, потом Мусий чуть повозился и тоже уснул. А в ночном воздухе возник стрекот цикад и потянуло свежестью.

— Ну что, пора? — приблизил губы к уху лежащего рядом Сереги Генка.

— Только тихо, — прошептал тот, встал и первым скользнул в открытый люк механика-водителя. За ним Генка.

Приятели тихо задраили верхнюю и переднюю крышки, взревел двигатель, и, набирая ход, машина понеслась в сторону от посадки. Когда уже выруливали на трассу, сзади раздались шум и крики, а потом в небе лопнули сразу несколько ракет, осветив все мертвенным светом.

— Давай, Генка, давай! — орал из боевого отсека Серега, разворачивая башню пулемета.

Зачастило пулеметными очередями, и все стихло. Через несколько километров бронетранспортер свернул с трассы на проселочную дорогу и исчез среди ночных полей, перемежающихся лесными балками.

Когда край неба посветлел, а в долинах поплыл туман, друзья остановили машину в степи у старого кургана с триангуляционной вышкой на макушке и сориентировались по карте. Она имелась в планшетке командира, висящей на перископе.

— Так, вот это трасса, это дорога, на которую мы свернули, а вот это курган, где находимся сейчас, — сделал отметку синим карандашом Серега.

— Нехило продвинулись, — зевнул Генка. — Теперь надо зашхериться и отдохнуть. У меня круги перед глазами.

Машину загнали в кусты, опоясывающие курган, и проспали до обеда. Небо меж тем затянули тучи, затем грянул гром, тучи расколола молния, и на землю пролился ливень. От потоков воды иссушенная земля запарила, зелень стала ярче, а вверху, из края в край, прорисовалась радуга.

— Форверст! — врубил передачу Генка, когда приятели снова погрузились в бронемашину. Весело стрельнув выхлопами, бронемашина тронулась дальше.