Иловайский капкан

— Я-я, — наклонился над убитым стариком Рунге и, вынув из ножен кинжал, отсек у того на руке палец с обручальным кольцом. — Золото, — продемонстрировал напарникам. — Высшей пробы!

Сквозь развороченный блокпост, урча и воняя выхлопами, проползали грузовики с десантом второй волны. В поддержку атакующим. На выезде посередине дороги лежало еще одно тело в зеленом камуфляже. Водители рулили через него, превращая то, что еще недавно было человеком, в лепешку.

Часть третья За Новороссию!

Глава 1 Холодное лето 2014-го

Высокое небо расчерчивали перистые облака, солнце радовало глаз, воздух дышал утренней свежестью и прохладой. На плацу жилой зоны перед казармами застыл выстроенный в несколько шеренг «контингент», в шапках и робах, в кирзовых ботинках, с номерами на груди. Мордатый, с выпяченным животом зам по режиму перед строем хриплым голосом читал текст амнистии.

Чуть позади него с выражением значительности на лицах стояли начальник лагеря, прокурор, а еще представитель главка ИТУ* из Киева.

«… Настоящий Закон вступает в силу со дня, следующего за днем его опубликования. Исполняющий обязанности Президента Украины, Председатель Верховной Рады Украины Турчинов. Город Киев, 8 апреля 2014 года», — закончил оглашение документа майор, и его последние слова отдались эхом среди бетонных коробок.

Поначалу на миг возникла звенящая тишина, а потом из шеренг выкрикнули:

— Туфта! Снова освобождают одних убогих!

— Это кто там гавкает?! — сделал шаг вперед начальник зоны, полковник. — Выйти из строя!

Ответом было молчание. Никто не вышел.

— Засранцы, — пробурчал начальник и обернулся к представителю главка: — Прошу вас, Сергей Петрович.

Тот встал рядом, откашлялся в кулак и сообщил, что амнистия не туфта, а очередной шаг новой власти к торжеству справедливости и демократии.

— А потому, — веско продолжил он, — акт милосердия будет распространяться и на тех, кто пожелает ей служить в рядах вооруженных сил Украины.

— Это как?! — снова выкрикнули из рядов, и заключенные стали перешептываться.

— Молчать! — поднял кулак начальник лагеря. — Всем слушать!

— С сегодняшнего дня во всех местах лишения свободы, — продолжил киевлянин, — работают соответствующие комиссии. И помимо лиц, указанных в законе, в списки на освобождение будут включены лица, изъявившие намерение принять участие в ΑΤΟ в составе украинской армии. Оно должно быть оформлено заявлением.

— Ни хрена себе, — прошелестело по рядам, и «контингент» оживился.

В конце выступил прокурор, рассказавший необходимые юридические детали, после чего заключенных развели отрядами по казармам. Думать и писать заявления в комиссию.

Необычной амнистии на Украине предшествовал целый ряд неблагоприятных для Киева событий и, в первую очередь, антитеррористическая операция в Донбассе, которая задумывалась как блицкриг. Сначала всё пошло вроде бы бодро и победоносно: каратели высадили десант в Донецком аэропорту, расстреливали артиллерией Славянск и бомбили с воздуха Луганск, беря восставших в смертельное кольцо. Но потом военная удача переменилась. Народное ополчение Донбасса сорганизовалось и отбило все атаки. Горели подожженные танки и бронетранспортеры украинской группировки, с неба все чаще рушились сбитые самолеты с вертолетами; брошенные командирами солдаты стали сдаваться в плен и разбегаться. Новых же «гэроив», желающих принять участие в ΑΤΟ, становилось все меньше. Вот тогда в мудрых головах киевской власти и родилась мысль найти добровольцев среди заключенных. Амнистировать планировалось порядка тридцати тысяч уголовников.

Гремя каблуками по истертым доскам казармы, отряд, в котором тянул свой срок Серега Ионаш, заполнил пахнущее хлоркой помещение. Одни сразу же отправились в умывальник, служивший одновременно курилкой, а вторые, рассевшись по койкам, стали живо обсуждать волнующие новости.

— Ну, дожили, братва! — пихнув под спину подушку, заявил рецидивист Хрящ, отбывавший очередные пять лет за грабеж. — Зассали граждане начальники, просят у нас помощи!

— Хрен им в нюх, — отозвался из своего угла отрядный авторитет по кличке Дед. — Ворам брать оружие в руки западло. Пусть сами воюют, твари!

— Не скажи, — блеснул на него глазами второй, с погонялом Сократ. — Западло было раньше. Теперь все поменялось.

— Ну и что ты предлагаешь? — цыкнул слюной на пол Дед. — Взять и накатать заяву?

— А почему нет? — прищурился Сократ. — Глядишь, и попрет. Откинемся, а там будет видно.

— Сократ дело говорит, — скрипнул койкой беспредельщик Сеня Бык. — Главное, выйти на волю и получить стволы. Потом вальнем начальников — и гуляй, рванина.

Спустя некоторое время хлопнула входная дверь, а через пару минут у двухъярусных коек возник дневальный.

— Всех желающих подать заявления приглашает к себе отрядный! — забазлал он.

— Быстро заворачивают начальники, — встал с койки Сократ. — Ну, кто как, а я пошел записываться.

— И я, и я, — встали еще несколько.

Дед громко выругался.