Имаго

Он схватил меня за волосы и поднял. От бурой морды пахло выгребной ямой. Я не могла высвободить энергию, чтобы уничтожить его, раздавить, – сил не было даже на то, чтобы сражаться врукопашную.

– Как так получилось, что Королева выбрала именно тебя? – прошептал он.

Я попыталась ударить его, целясь в солнечное сплетение, но Хейзелтон перехватил мою руку в каком-то сантиметре от своего тела. Его когтистые пальцы стиснули мое запястье, раздался сухой хруст треснувших костей. Собрав в кулак всю злость и отвращение, я вскинула вторую руку.

– Дура. – Хейзелтон отпустил меня и даже не нанес ответного удара. – Дерись нормально, раз уж начала, черт тебя дери! Дерись!

С крыши соскользнула черепица и, упав на оградку клумбы, разбилась на части. Хейзелтон разозлился, увидев, как иронично я улыбнулась ему в ответ.

– Сука! – заорал он, неумолимо приближаясь. С его лица сползли последние лоскуты кожи, окончательно стерлись человеческие черты. Из глотки вырвался звук, в котором были и грохот грозы, и рев медведя, и крик человека. Тяжелая рука вдавила меня в землю. Что-то лопнуло внутри.

Вставай, Оливия… нам нужно драться

.

Я захлебнулась, выплевывая багровые сгустки. Кто-то залезал в меня, осторожно втискивая длинные тощие ноги, а в голове раздался смеющийся шепот:

– Хочешь поразвлечься?

Тело больше не повиновалось мне. Ангельский женский голос засмеялся, кровожадно и злобно:

– Просто смотри…

– Ну что, Оливия? – Хейзелтон склонился ко мне, дыша в лицо запахом разложения. – Есть что сказать напоследок?

С моих губ сорвался шепот. Я наблюдала за происходящим со стороны и одновременно была в центре событий.

– Что ты сказала? – Хейзелтон склонился так близко, что я увидела блики на его сморщенной морде. Серебристые глаза сверкнули, как две маленькие луны.

В то же мгновение мои острые зубы впились в пульсирующую жилку на его шее. В горло хлынула горячая кровь, пахнущая гнилью даже сильнее, чем у обычных имаго. Хейзелтон завыл и задергался.

– Отпусти, отпусти меня! – завизжал он жутким вибрирующим голосом.

Я разжала челюсти. Он кричал и бился в конвульсиях, сжимая разорванное горло обеими лапами. Рука поднялась сама собой и медленно вытерла испачканный в крови рот.

– Ты был хорошим имаго, Хейзелтон.

Он остановился, поняв, кто перед ним. Королева в моем теле схватила его за голову и повалила на колени. Хейзелтон тяжело задышал. В чертах монстра снова угадывалось что-то человеческое. Рука сжалась, череп затрещал под пальцами. На моем лице цвела радостная улыбка, но она не принадлежала мне. Хейзелтон закатил глаза, мои пальцы сжались на чем-то мягком и склизком. Обезглавленное тело рухнуло на землю.

– Оливия… – прошипела я сама себе, с трудом передвигая ноги, идя по следам Марка. – Иди, Оливия, иди… Я покажу тебе… кое-что веселое

…

Я упала на колени, сопротивляясь чужой воле из последних сил. Королева понукала меня и подгоняла, смеялась и угрожала, шептала имя своей дочери снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.

– Отпусти меня!

Невидимая рука подняла меня за ворот и поставила на дрожащие ноги. Шаг, второй, третий. Я стонала и плакала, одновременно широко улыбаясь оголенными челюстями; сознание расползалось, как стая жучков.

Покинув задний дворик, я очутилась на травянистом холме. Впереди виднелась автострада. Одна нога поехала на скользкой почве, вторая беспомощно взмыла в воздух – я полетела лицом вперед, проехавшись лбом и животом по острым камням и мокрой траве. Болезненное падение длилось, наверное, целую вечность – пока я не выкатилась на обочину асфальтированной дороги, плача от боли и ужаса. Королева ушла.

– Оливия, сюда!

Я с трудом обернулась на шепот откуда-то сбоку. Мелькнула жуткая мысль, что это снова Королева, но, увидев бледное лицо, выглядывающее из погреба ближайшего дома, я выдохнула. Перебежав дорогу, я рухнула в теплые объятия Марка.

– Хейзелтон…

– Мертв, – прошептала я.

Во влажной мгле пахло грибами; мрак постепенно рассеивался, уступая место неясному свету. Осторожно закрылась на засов разбухшая дверь.

– Что там произошло? – Марк присел на расстеленный на земляном полу мешок.

Я склонила голову, вспоминая все: боль от ударов, жуткую новость о моей роли во всем этом кошмаре, появление Королевы, смерть Хейзелтона… Меня начало трясти.

– Королева… выбрала меня, – прошептала я, опускаясь на пол.

Марк едва заметно напрягся, и я заметила это.

– Марк?

– Есть один миф, – нахмурился он, – что Королева умеет красть тела. Поначалу тело приспосабливается к подселенцу, лицо видят все… А потом Вуаль добирается и до него. Описан единичный случай, хотя я не совсем понимаю, почему она решила вселиться в тебя.

– Это же идеально для наблюдения, – прошептала я. – Тетя ее дочери… человек, который всегда рядом. Как маяк. Но чье лицо носит Ее Величество сейчас?

Марк помолчал, глядя на Холли. Забылась беспокойным сном или потеряла сознание – неясно, но вид у нее был крайне нездоровый.