Имаго

Хотел бы я посмотреть, как вы вяжете меня. Вы не сможете даже прикоснуться ко мне, потому что сейчас я частично сделан из муки и рассыпаюсь, как дырявый мешок. Удивлены? Я – нет. Для меня это уже привычное состояние.

Я убил мать, детей, жену, брата и сестер. Я съел нашего пса и перегрыз глотку той миленькой девушке из Уинстон-Хитча. Помните ту страшную мясорубку в пригороде? Моих рук дело. А разоренное гнездышко многодетной семьи? Угадали. Но когда вы прочтете это, меня уже не будет на свете – по крайней мере в моем телесном обличье.

Вы не представляете, во что ввязались, погнавшись за мной. Вы не способны понять и тысячной доли того, что кроется в моем происхождении. Пережив ту встречу с Королевой, я оказался в аду – все мое естество вывернули и заставили смириться с этим. У меня отобрали жизнь, а я вполне имею право отобрать ее у вас.

Но я ведь не просто убийца!

Я воин по ту сторону баррикад. Меня не существует, скажете вы, но вот он я: в жилах течет кровь, а плоть такая же теплая, хоть и более хрупкая. Я мотылек, созданный по чужой прихоти, летящий на свет и рассыпающийся огненным дождем в его невыносимом жаре. И если вы думаете, что я пришел в этот мир лишь затем, чтобы отведать вашей драгоценной крови, – вы ошибаетесь.

Меня вообще не должно было быть здесь!

Напоследок я хотел бы сказать, что мне жаль. Но не вам, людям, а моим братьям по несчастью. Мне горько и стыдно, что я никак не принес пользу своему роду, да еще и упустил Королеву.

Если найдете это чудовище – вырвите ее сердце и уничтожьте, ведь иначе она не исчезнет.

Прощайте.

1932 г.

Я вложила листок в Книгу. От страниц пахло не только старой бумагой – от них действительно несло смертью. «Сие разложение длиться может от нескольких дней до многих лет»… Если повезет, я проживу несколько лет как песочный человечек, если нет – истлею за неделю. Наверное, второй вариант даже лучше – не придется долго мучиться. Я потянула носом воздух – за ароматом ландыша, исходившим от меня, стоял удушливый запах мертвечины. Под ложечкой закопошился червячок беспокойства. Алиса умерла. Отказавшись от еды, она истлела очень быстро. Но где ее настигла смерть? Можно понять, что голодный человек – слабый человек и уйти никуда не сможет.

Я встала с кресла и вышла из комнаты, боязливо оглядываясь. В коридоре было несколько дверей. Одна, конечно, вела в уборную, вторая – в кухню, и, судя по меланхоличному жужжанию мух, туда заходить не стоило. Недолго думая, я рванула ближайшую дверь. В нос ударил настолько сильный запах мертвечины и пыли, что я отшатнулась. Интуиция не подвела – на кровати лежала она.

– Здравствуй, Алиса, – прошептала я.

* * *

Она лежала на бледно-голубом покрывале, словно просто дремала: одна рука покоилась на груди, вторая – сбоку, хищно впившись серыми ногтями в ткань.