Имаго

То шевеление. Слабое, нежное, как движение ребенка в материнской утробе. Я буквально видел пальцы, скользнувшие по красноватой мгле, скребущие околоплодный пузырь изнутри…

– Оливия? – прошептал я.

Надеяться не хотелось. Но разве у меня осталось что-то кроме надежды?

* * *

С рассветом пришлось опять решиться на кровопускание. Организм стал восстанавливаться медленнее: раньше кровь сворачивалась уже спустя минуту после повреждения сосудов, а сейчас ей нужно было минуты четыре. Что дальше? Десять минут? Полчаса? Кровопотеря – это общая слабость, черные мухи перед глазами, плохая координация. Это все осложняет бегство от врагов и путает сознание. Я размотал бинт и туго перетянул рану.

В дверь номера громко, бесцеремонно постучали.

Я обернулся, лихорадочно прислушиваясь. Кто-то тихо переговаривался, но я не слышал слов. Предчувствие захлестнуло, заставило судорожно завязать бинт узлом и тихо выйти из ванной. Кто-то долбил по лакированной двери кулаками, слишком настойчиво для горничной или администратора. Я подошел к безмятежно спящей Холли и потрепал ее по плечу. Едва она очнулась, я прижал к ее рту ладонь и покачал головой. Холли округлила глаза и покосилась в сторону сотрясающейся двери.

Я кивнул и ткнул пальцем в сумки на полу.

Сборы не заняли и двух минут. Накидывая куртку и судорожно ища рукава, я краем глаза следил за Холли, завязывающей галстук под горлом. Ее глаза, еще тусклые после сна, сверлили дверь взглядом, словно могли видеть ломящихся чужаков. Мы выскользнули на балкон. Высота второго этажа – уже само по себе прилично, так отель еще и стоял на холме, и под нами простирался крутой склон. Я облизнул губы. Что делать? Прыгать?

В дверь долбились уже с такой силой, что замок дребезжал, того и гляди готовый поддаться.

– Холли, прыгаем!

– Нет-нет! Я не буду!

– Послушай меня! – горячо зашептал я, чувствуя удары практически своей спиной. – Те люди желают твоей смерти. Они гонятся за нами, Холли! Если догонят…

Я умолк. Удары прекратились. Теперь за дверью кто-то глухо бубнил, а более высокий голос отвечал. Холли смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Я прыгну первым, а потом ты, ясно?! – Я переступил ограждение и дрожащей ногой нащупал карниз. – Увидимся внизу!

– Алекс!

Визг Холли утонул в свисте ветра. Падал я всего секунду или две, а вот приземление вышло совершенно неудачным: лодыжку резанула острая боль, ладони, упершиеся в землю, обожгло снегом.

– Холли, давай! – зашипел я снизу, размахивая руками. – Я поймаю!

Быстро перелезая через ограду, Холли споткнулась и с испуганным криком полетела вниз. Я раскинул руки, напряженно глядя на нее. Она рухнула прямо в мои объятия, и я застонал, почувствовав тянущую боль в теле. Холли виновато взглянула на меня:

– Порядок?

– Все супер. – Я поморщился, наступая на травмированную ногу. – Давай к лесу!

– А как же шоссе?

– Какое шоссе? За нами погоня!

Холли бросилась к темной полосе леса, стараясь скрыться в густой тени. Я, прихрамывая, ковылял за ней, то и дело оборачиваясь. На балконе отчетливо вырисовывались две фигуры, наблюдающие за нами, и я сглотнул кислый комок в горле. Почему они медлят? Дают нам фору? Это что, еще одна игра?

Мы углубились в реденький лес, петляя между деревьями. Снега здесь было совсем чуть-чуть – на коричневой траве лежал легкий слой, похожий на сахарную пудру. Я в панике подумал о следах, которые мы оставляли, но останавливаться, чтобы их замести, значило терять драгоценное время. Под ногами то похрустывал иней, то хлюпала мокрая земля.

– Все! Я… не могу… – застонала Холли, держась за бок. – Они уже не бегут за нами… да?..

Я помотал головой и поморщился. Нога ужасно болела, каждый шаг высекал молнии в нервных окончаниях. Холли прислонилась к высокой ели и прикрыла глаза.

– Я ужасно голодная, – призналась она. – Я не ела уже… когда в последний раз?

Мы помолчали, слушая звуки природы. Поскрипывали деревья, качающиеся от редких порывов ветра, каркали вороны. Далеко отсюда я услышал шаги копыт по земле. Олени… пятеро. Я мучительно сглотнул, представляя сочное мясо с привкусом кореньев и трав, горячую кровь…

– Знаешь, я устала убегать, – поморщилась Холли. – Я просто…

Алекс.

Шевеление розовых губ, легкая ухмылка. Голос призрака… Я привстал, вглядываясь в смутно знакомую фигуру. Ее черные волосы вились, падали на лицо, оттеняя живые, сияющие глаза. Это могла быть лишь она, никто больше.

– Алекс? – Холли потянула меня за штанину. – Что с тобой? Ты что-то слышишь?

Я сделал шаг к ней, не веря своим глазам. Ноги подкосились, и боль в лодыжке взметнулась огненным цветком. Оливия сочувственно улыбнулась, но было за этим что-то чудовищное, неживое, кровожадное. Беспомощно протянув руку к видению, я рухнул на сырую землю ничком.

Холли что-то кричала, тормошила меня и плакала. Я ощущал ее горячие слезы на шее, слышал их капе ль по куртке, но не мог пошевелиться. Перед внутренним взором расцвели желтые глаза, смеющиеся и обжигающие.

Время умирать.

Глава 19